— Но наследница дома она, — напомнил Монтега. — Он тут вообще ни при чем. Обычная тень. Если бы девочка была сама по себе — ладно, он бы ее быстренько подмял. Но теперь она невеста Альваро. Единственного наследника рода. Он точно не захочет прогибаться под какого-то мужика из Сумерек.

— И Альваро фактически получат власть над двумя домами?

— Потом помрет Освальд, и свора его сыновей начнет дележ территории, — продолжил Монтега.

— Мы сможем сделать так, чтобы это произошло в нужный момент, — подумав, кивнул Тибальд. — В конце концов, из него песок сыплется, смерть не вызовет подозрений.

— А тут еще и тени под боком. Начнется грызня за территории.

— Выходит, дело за тем, чтобы подсунуть клочок пустыни седьмому дому? — Серебряный лев вздохнул, пригладив редеющую гриву.

Монтега встал и подошел к карте, постоял, перекатываясь с пяток на носки.

— Больше седьмой дом никуда не всунешь, — сказал он, обведя лоскуток земли пальцем. — К тому же это максимально удаленная точка от дома Альваро. Разделяй и властвуй. Если же остальные главы домов будут против — что ж, тем лучше. Это заставит их наконец определиться с отношением к внезапной наследнице.

— Вообще-то исторически седьмой дом был в ночи, — напомнил Тибальд. — Как там в пророчествах? Свет озарит ночь, развеет мрак и все такое.

— Если помнишь, на ночные земли у нас свои планы, — криво усмехнулся Эльгред.

Фалько набрал себе полный поднос и теперь ел так, что за ушами трещало.

— Все же это странно, — сказала Ронда, разглядывая меня. — Наследница темной крови…

— В мире есть и более удивительные вещи, — ответила я и кивнула на Фалько. — К примеру, как можно столько жрать и не толстеть.

Фалько как раз запихнул в рот полкотлеты и встрепенулся, когда сообразил, что речь о нем.

— Все сгорает в топке моего внутреннего огня, — пояснил он с набитым ртом и обернулся на Элму, которая села за столик позади.

Она сказала, что не хочет мешать нам болтать о своем, о детском. Но я думала, это попытка держаться подальше от Фалько. После предсказания или шутки Фелиции Элма старалась вовсе на него не смотреть.

— Странно, что тебя вообще не отстранили от занятий, — заметил Ларг, которого я почти не воспринимала отдельно от Ронды. Он таскался за ней хвостом, но Ронда упрямо игнорировала его чувства.

— А с чего ее будут отстранять? — возмутилась она. — Мэди такой же чаросвет как и остальные.

— Мы ведь выяснили, что не такой же, — заметил он. — Пойми меня правильно, Мэди, я вовсе не против того, чтобы ты обучалась…

— Как будто твое мнение на что-то влияет, — язвительно прокомментировала Ронда, рисуя вилкой волны на картофельном пюре.

— …но ты можешь представлять собой опасность, — продолжил Ларг. — Сейчас в академии обучаются сразу два наследника великих домов.

— И с одним из них она обручена, — напомнил Фалько, с сожалением глядя на тарелку, опустевшую словно по волшебству. — Так, я за добавкой. Элма, тебе принести чего-нибудь? Хочешь сладенького? Рыженького?

— Отвали, — буркнула она, не оборачиваясь.

— В академии появляется темная кровь, и хоп — наследник дома Альваро чуть не выгорает дотла, — не сдавался Ларг.

Это было правдой. Сейчас Бас выглядел таким же здоровым как прежде, но на его груди остался шрам — белая спираль, закручивающаяся от сердца. Как целители ни старались, эта метка с ним навсегда. А я навсегда запомнила, каким он был, когда лежал на больничной койке — задыхающийся, с воспаленной кожей и повязкой на глазах. Иногда я просыпалась посреди ночи от кошмара, в котором вновь заходила в ту больничную палату, а Бастиан лежал на кровати, и его грудь больше не вздымалась.

Он остался жив, но все могло закончиться куда хуже. Несмотря на то, что Бас словно сиял здоровьем и силой, он был уязвим.

— А где он? — спросила я. — Почему Бас не обедает с вами?

— Так у него еще личная тренировка, — ответила Ронда. — Ты разве не знала?

Я покачала головой.

— Он ведь наше сиятельство, высший чар, — пояснила она. — На Баса у великих домов великие планы. Его гоняют и в хвост, и в гриву чуть ли не каждый день. Хотя я думала, ему дадут побольше времени прийти в себя после того, как он чуть не выгорел.

— Ты ведь тоже пойдешь в Ночь? — спросил Ларг у нее.

— Тоже? — переспросила я, и вилка брякнула о тарелку.

— Это практика для боевых чаров, — невозмутимо пояснила Ронда, съев пюре и облизнув губы. — Перед выпуском. А ты что-то хотел, Ларг? Принести тебе сувенир из Ночи? Клык брюхана? Чешую алебаста?

Ларг мотнул стриженой головой и покраснел. Мне даже было его немного жаль — так отчаянно влюблен в Ронду и, кажется, безнадежно.

— Я пойду с тобой, — твердо сказал он.