В его голове всё перепуталось. Мысль, что это могло быть недоразумением, стала казаться всё более вероятной.

—Босс, вы уверены, что ничего не перепутали? — выдавил Абай, пытаясь вернуть разговор в более логичное русло. — Центральный полицейский участок, это же не проходной двор, чтобы кто попало заходил и забирал любые вещественные улики, какие ему заблагорассудится. Тем более такого здоровенного меха, который три рободроида с трудом поднимают. Как вы себе это представляете, Гау?

Баронет Гау замолчал, пытаясь осмыслить сказанное. Он нервно покачал головой, продолжая теряться в собственных мыслях. Затем, наконец, рухнув в кресло, произнёс:

—Ты прав! Что за чушь! Мне минуту назад позвонил шеф полиции, разбудил меня и наговорил этот бред. И правда... как ты мог забрать этого меха?

Абай выдохнул, ощущая, как напряжение чуть ослабевает. Но всё ещё не мог поверить, что мог попасть в такую ситуацию.

—Босс, я всё время на месте работы, — встревоженно начал оправдываться Абай, чувствуя, как его голос слегка дрожит. — У меня неопровержимые доказательства, что я никуда не уходил. Со мной все время два Легионера от ДЛУ здесь. У них вся документация: списки, отправка, проведенные работы, прочее. Тут как ни крути, это не моих рук дело. Сами подумайте.

Гау замолчал, его мимика лица на экране сменилась из разгневанного в непонимающие. Он, казалось, переваривал информацию, не понимая, как всё это могло случиться. Пауза затянулась, и Абай уже начал чувствовать, как этот молчаливый момент становится тягостным.

—Ты прав, — наконец произнес Гау, его голос был неожиданно спокойным. — Действительно какая-то полная ерунда. Где логика? И если всё так, как ты говоришь, то в таком случае это всё меняет.

Абай хотел ответить, но Гау, как всегда, не дал ему возможности. В своей излюбленной манере, баронет, быстро попрощавшись, отключился.

От этого звонка остался неприятный осадок на душе Абая. Хорошее настроение улетучилось, как и не бывало. Мужчина несколько секунд смотрел в пустое пространство, переваривая слова босса. Подобная новость грозила неприятными последствиями в ближайшем будущем. Раз произошёл такой грандиозный “залёт”, его обязательно вызовут на синоптический допрос. Это даже не обсуждается. Если, конечно, быстро не разберутся с этим делом. Но что-то подсказывало, что лимит удачи на сегодня уже был исчерпан.

Закинув в рот остатки сладкого батончика, Абай с удручающим видом посмотрел на три расконсервированных меха, стоящих немыми свидетелями его разговора с боссом.

—Ну вы видели это! — обратился мужчина, к безмолвным машинам конфедератов, — И вот с таким дерьмом я имею дело каждый день! И для чего мне это всё надо? Я вас спрашиваю. Молчите? Понятно, сам бы не знал, что на подобное ответить. Дурдом, честное слово. Хоть стой, хоть падай. Каждая сука норовит дяде Абаю “пришить” криминал. Боги, с кем я работаю. Честному человеку нет места в этой системе, даже вздохнуть скоро нельзя будет без бюрократического отчета ... Пугает он меня ... Сопляк! Дяде Абаю нечего бояться, он ... знаете, что, да он ... всех вас три раза как пропеллер вертел на ...

Перебрав в памяти все произошедшее, Абай ещё раз с облегчением выдохнул. Ему нечего было бояться. Он, даже найдя внутри покорёженного шагохода полицейский терминал, аккуратно вернул в него кристалл памяти и заново активировал, на всякий случай, чтобы какой-то полицейский андроид нашёл свою пропажу. Ни одного аулитового стержня не вынул втихаря и не припрятал. Все материалы для работы сертифицированы и лицензия почти настоящая, ну если не слишком пристально рассматривать. Одной печати Шестой Палаты не хватает, но кто к такому будет придираться? Можно списать все на халатность бюрократической системы. Так что, со стороны закона к нему вопросов быть не может.

***

... я рассмеялся. Глухо, надсадно, переходя на кашель, который рвал горло. Из глаз текли слёзы, а где-то внутри разливалась холодная апатия. Она сжала моё сердце ледяной хваткой, забивая последние остатки злости и страха. Было невыносимо тошно и гадко. Этот вонючий подвал, с его обшарпанными стенами, давил на меня со всех сторон. Единственное спасение — высокий потолок. Если бы он был ниже, мне казалось, что я бы просто задохнулся.

Хозяин этой вонючей дыры направился к двери и отодвинул засов. Дверь вдруг распахнулась с такой силой, что слетела с петель и грохнулась на пол, подняв тучу пыли, одновременно с этим откинув мелкого каннибала к противоположной стене. Первым в комнату влетели два фотонных импульса. Они прошили воздух и разорвали хозяина на ошмётки. Я успел лишь заметить, как его обрубок рухнул на грязный пол, прежде чем в комнату с гулким металлическим звуком упали две горячие гильзы.

Затем показалась голова Легионера. Массивный андроид, раздвинув плечами дверной проём, протиснулся внутрь. Его длинная штурмовая винтовка мерцала зловещим светом. Несколько прицельных выстрелов, и оставшиеся звоночки упали на пол по частям. Некоторые их фрагменты стали декорацией серых стен. Короче говоря, мучения этих несчастных, влекших бесцельное своё существование, были окончены под звуки сыплющихся на пол гильз.

Мой пульс участился. Не то от ужаса, не то от облегчения, я пока ещё не разобрался. Такого кровавого шоу я точно не ожидал. Вспыхнули голубые прожекторы на корпусе Легионера, осветив комнату. Яркий свет резал глаза. Мне нужно было время, чтобы адаптироваться. Спустя несколько секунд мрачная обстановка помещения в свете стала ещё зловещей.