Пока суть да дело, занялся ластами. Мысль сделать цельнорезиновые не оставляла давно, а тут как раз образовалось свободное время — периоды непогоды становились всё дольше, а перерывы относительно хорошей — всё короче.

Эх, не попалось мне на острове глины! А то бы соорудил форму, можно было бы даже обжечь и сделать разъёмной… Не из дерева же вырезать?.. Хотя… При неограниченном времени… Ладно Скат, давай пока думать над более реалистичными способами.

Форму попробовал сделать в земле, под настилом — полом нашей хижины. Ещё и дополнительно пристроил небольшой навес, чтоб брызги не летели. Ну а что? Я же именно так жгуты и вулканизирую. Разве что в землю идёт уже готовый, прокатанный от воды, а тут я предполагаю налить в форму ещё не загустевший латекс. Неприятно зудела мыслишка, что так-то, я после загустевания каучука в форме его прокатываю чтоб лишнюю воду выгнать, но возможно она выпарится при вулканизации?

Выровняв площадку и вдавив в земле форму в виде длинной лопасти, я предварительно прокалил её углями — разводить костёр под полом побоялся, и уложил внутрь бамбуковые планки, что выступали у меня рёбрами жёсткости. Разве что на «растительных» ластах я их снаружи к листу привязывал, а теперь они должны в массиве резины работать. Планки пристроил так, чтоб они выступали из будущей лопасти. К сожалению, похоже сделать литую калошу мне не светит, поэтому придётся по старинке обходиться плетёной, по типу лаптя, полугалошей с пяточным ремнём. К этим выступающим планкам галошу и буду привязывать.

Знал бы кто, как билось сердце, когда заливал в форму намешанный с серой латекс! Эх, потом, наверно, придётся поработать над составом, ведь сейчас я заливал пятипроцентный раствор — тоже самое, из чего делал пяточные ремни. А может надо пожёстче? Или наоборот? Но — буду проверять теорию практикой, благо у меня ни с латексом, ни с бамбуком, ни с серой — с некоторых пор — проблем не было. Как и со временем, будь неладен этот сезон бурь!

Форму с латексом накрыл неизменными длинными листьями, типа тех, что использовал для лопастей и присыпал землёй. Теперь пусть застывает. Сколько? Ну не знаю. На пару-тройку дней точно оставлю, а там загляну, посмотрю на состояние.

За те пять дней, что вымачивались бамбуковые прутья, Каналоа соорудил внутри нашей хибарки, ближе к задней стенке что-то вроде турника — по бокам пристроил распорки, они дополнительно укрепляли нам стены, а на них — прочный ригель-поперечину.

Вот к этой поперечине мы и подвесили наши заготовки для гарпунов, да не просто подвесили, а с весьма увесистыми грузами. А что? Насколько знаю стрелы для луков приблизительно так и заготавливали в старину — под грузом они выпрямятся, а потом я те части, за которые подвязывал просто отрежу. И стану обладателем почти идеально ровных бамбуковых стерженьков.

Тунец, подожди немного, и я за тобой приду!

Очередная вечерняя охота проходила как обычно. Я успел набить неплохую горку рыбы, высившуюся на плоту в сетке — качало изрядно, и с мокрых брёвен было легко порастерять всю добычу. Вот и пришлось озаботиться. По идее скоро уже должны были появиться Малеко с Майпе.

Наши встречи в последний месяц стали вполне регулярными: при подходящей погоде я с утра вывешивал условный знак на пальме, чтоб можно было увидеть из деревни. Тогда мужики ближе к полудню выходили вроде как на лов. Рыбу они действительно ловили, ибо, как заметил тогда Майпе, если бы они привозили одну лишь крупную, это сразу бы вызвало подозрения. А так, они добавляли десяток относительно крупных рыбёх к своей мелочи, и это конечно вызывало зависть других рыбаков, но по крайней мере, было оправданным. Как сказала Анат, когда я заходил за причитающейся мне долей, все решили, что это так сказать «плата за риск» или «плата за смелость», между «приступами ярости духов» — штормами — на лов выходили считанные единицы, вот и попадался им улов отличный.

Я всё-таки старался целится в рыбу поменьше — около локтя длиной, которую потом отдам «бизнес партнёрам». И в район головы. Чтоб потом не так заметны были проколы. Но гавайка — это не автомат Калашникова, даже с трёх метров разброс был значителен, иногда его хватало, чтоб наконечник скользнул мимо добычи. Ладно-ладно, уж в тунца то не промажу! Это ж какая туша! И заготовки под гарпуны радовали — они отвисались у меня уже двенадцать дней, постепенно теряя влагу, из зелёных становясь привычно-жёлтыми. Эх, их бы ещё каким лаком покрыть! Но и так, то что получалось, вселяло оптимизм. Думаю ещё дней десять, потом дождаться подходящей погоды и можно устроить очередные испытательные стрельбы!

Я, как наяву увидел себя стоящим возле крылечка вождя, а у ног — тушка кило на двадцать-двадцать пять! И глаза Арииаху!.. Почему его? Да хрен знает! Пусть, гадёныш, пожалеет, что решил меня кинуть!

Забросив на плот очередную добычу — на этот раз приличную такую рыбину, длиной около двух локтей, кило на три-три с половиной — я обратил внимание на Каналоа. Парень сидел как на иголках, пытаясь вытянуть шею и тревожно вглядываясь в сторону деревни. Хотя чего он там хотел увидеть, в трёх с лишком километрах при низкой облачности и волнении?

— Чего там, боец? — поинтересовался на всякий случай.

— Не знаю, — честно сознался «боец», но волноваться не перестал.

— А чего так напрягся-то? — игнорировать «чуйку» не в моих правилах.

Если, обычно спокойный, как скала бывший воин, вдруг ни с того ни с сего взволновался, то наверняка есть для этого какая-то причина. Пусть даже для этого вроде бы никаких оснований.

— Говорю же, не знаю, — сказал Каналоа, не отводя взгляда от направления на деревню.

— Мужиков не видно? — я на всякий глянул на небо.