Что меня насторожило — сам не понял. Просто в какой-то момент тело вдруг, словно само, подорвалось с лежанки. Я ещё успел схватить помощника за руку и рванул в завешенный циновкой дверной проём с такой прытью, что порвал нафиг все завязки, удерживающие нашу «дверь».

В следующую секунду, толстенное дерево, служившее дальней от склона опорой конька крыши, бесшумно стало клониться от склона. И потянуло за собой весь наш домик!

В считанные секунды, на моих глазах, наш многодневный труд, из вполне себе крепкой хижины, превратился в груду обломков.

Долбаное дерево! Ведь к нему крепилась не только крыша, ведь ещё и середина балки, на которую опирался пол была накрепко привязана к нему, а сейчас этот высокий и надёжнейший на вид ствол, вывернуло вместе с корнями и обрушило, проламывая кроны и мелкий подлесок.

И только сейчас я будто отмёрз. В сознание ворвался рёв бури — это не дерево падало бесшумно, бесшумно же складывая нашу хижину. Это просто мозг за несколько дней привыкший к бушующему урагану «отключил» слух. Следующим пришло осознание, что нас заливает ливнем.

— Так, боец, здесь оставаться нельзя. Мы с тобой не терминаторы, и на таком ветру с дождём долго не протянем.

Я оглянулся на Каналоа. Парень, явно впав в ступор, уставился расширившимися глазами на кучку бамбуковых щепок и комок листьев под ногами, что только что защищали нас от всей этой непогоды.

— Очнись, Каналоа, — дёрнул его за руку.

Ноль эмоций!

— Боец Каналоа!

Если бы не подействовало, потом точно залепил бы оплеуху. Но распускать руки не пришлось, парень перевёл на меня взгляд, в который возвращалась осмысленность.

— Пошли, — мотнул я головой.

— Куда?

— А какие варианты? — я нашёл в себе силы хмыкнуть. — Пойдём, осчастливим нашим обществом твою зазнобу.

— Так там же… — он указал на груду обломков, похоронившую весь наш скраб.

— Пошли уже, — мотнул я головой. — Ливень не вечен. Кончится, попробуем достать, что осталось.

— Там же рыба!

— Пошли! Здоровье у нас тоже не вечное, и сомневаюсь, что тут умеют воспаление лёгких лечить.

К домику Фефуя добрались уже ближе к вечеру. Уставшие, мокрые, продрогшие, грязные как две чушки — хоть джунгли и выстланы толстым ковром осыпавшейся листвы, но пока шли по склону падали не раз.

Фефуй встретил нейтрально — пришли и пришли. Мы за последнее время и так его приучили к неожиданным визитам.

Его жена опять начала ворчать. А вот Инина обрадовалась.

Нет, она, конечно, сначала изобразила смущение и даже вроде как нахмурилась… а потом я поймал быстрый, заинтересованный взгляд… на Каналоа!

Ну, слава богу!

— Дочь, видишь, мужчины пришли уставшие, — снизошёл отец семейства, — разжигай-ка очаг.

— Вот что, Фефуй, — перешёл я к делу, после того как чуть обсушились, да сжевали по печёной бататине. — Придётся нам у тебя немного пожить.

За лицом отца семейства было интересно наблюдать. Он то хмурился, видимо от мысли что придётся делить дом с парой непонятных мужиков, то наверно вспоминал, кто ему приносит рыбу.

— Ладно, ладно, — подмигнул ему я, — все договорённости остаются в силе. И это… — я кивнул в сторону «спальни», — поможем тебе тут чутка обустроиться. А то спишь в грязи, куда это годится?

Я видел, что отец Инины хотел было что-то ответить, как вдруг…

— Здесь он, здесь! — долетел снаружи радостный голос. — Я же говорил! Теперь никуда не денется!

В первое мгновенье я даже не поверил в происходящее — чтоб кто-то из местных решился в такую погоду сунуться на улицу? Да ещё на ночь глядя.

Но в следующий миг я уже действовал — рефлекторно проверил ножны на голени и метнулся к двери.

Вот только меня опередили.

Ибо уже в дверях я чуть не налетел на пару копий, уставившихся мне в лицо и грудь. Бежал бы безогляднее — насадился бы как жук!

— Здравствуй, Скат, — раздался спокойный и такой знакомый голос.

За спинами двух воинов державших копья — не «пацанов», вполне возрастных, с пятью-шестью «трофеями» на ожерельях — стоял Ата, собственной персоной.

— А я сразу понял, что этот Фефуй ему помогает, — чуть ли не писался от избытка эмоций давешний «пузан», тот, которого я тогда здорово напугал «несуществующим» кинжалом.

Ата соизволил обратить на него внимание, попросил:

— Расскажи-ка ещё раз.

В домик Фефуя набилось куча народу: Ата, трое воинов, «земляной дедушка» и уже упомянутый пузан. Ещё как минимум двух воинов и нескольких мужиков клана земли я засёк снаружи, но им места внутри уже не нашлось.

Фефуя, его жену, Фе, и конечно Инину загнали в дальний угол «спальни»