— Но столовая на сорок втором все еще к моим услугам, не так ли? — прозвучал самый животрепещущий вопрос. Так-то мне и рядом с «простонародьем» поесть ни капли не зазорно, но совместные обеды с Ашино-саном уже стали неотъемлемым ритуалом. Будет жаль их лишиться. Да и банально вкуснее там. Это важно.

— Вам только бы поесть. Между прочим, через несколько лет компанию могут оштрафовать за ваш лишний вес.

— Я в курсе, потому у меня и были трудности с собеседованиями. Чудом прошел его здесь, за что вам огромная благодарность. Но моя излишняя полнота будет уже проблемой вашего преемника, не так ли?

— Именно. И не ждите, что к вам будут снисходительны. Такада-сан известен, как крайне жесткий менеджер. Лучше бы вам похудеть, Ниида. Всем нам станет проще.

— Уверен, когда мне предъявят претензии, мы с Такадо-саном сумеем найти общий язык.

— Еще бы. Вы красноречивы, словно… — мне показалось, что сейчас прозвучит сравнение с кицунэ, но нет, Юзуки меня удивила, — … богиня Удзумэ, когда убеждала Аматэрасу покинуть пещеру.

— Если необходимо, я тоже могу раздеться и станцевать, хотя зрелище мало кого обрадует, — припомнил я подробности мифа о том, как небесную владычицу выманивали из пещеры при помощи божественного стриптиза, чтобы вернуть солнце на место.

Вот сейчас ледяная леди даже улыбку мне подарила. Зря ее считают лишенной эмоций. Нужно всего-то быть отчасти потусторонним существом, чтобы суметь заставить Асагаву их проявить.

Сходил, принял помещение. Общий метраж чуть меньше десяти татами. Неплохо. Два стола, пустые шкафы. Вешалка для одежды, одинокий стул для возможных посетителей. Автоматы с кофе и снэками в шаговой доступности, а уборная, наоборот, в отдалении. Компьютеры поставят своевременно, в понедельник. Все важные моменты соблюдены. Окна разве что нет, но мне и электрического освещения достаточно.

Еще из важного — пришел наконец-то ответ на письмо, направленное Сабура Энзо. Полный успех, не считая отдельных деталей.

"Уважаемый потомок Тадаши Макото-сана,

Получив ваше письмо, я испытал настоящее потрясение. Эти эскизы… Я помню их. Вернее, я помню этот почерк, манеру рисунка. Отец хранил множество эскизов заказов того времени, и рисунки одного из заказчиков всегда выделялись своей точностью и особым вниманием к деталям при минимализме их исполнения. Он обладал удивительным пониманием конструкции меча для человека, не являвшегося кузнецом.

Я был совсем мал в те далекие времена, но хорошо помню, как отец говорил о необычном заказчике, что разбирался в старинных мечах лучше многих современных мастеров. Присланные вами эскизы — точная копия его стиля, вплоть до характерного наклона линий и способа изображения деталей оплётки.

Тот особенный заказчик, простите, я не знал ранее его имени… он был одним из тех людей, кто помог отцу начать путь кузнеца и инженера. Его заказы и… специфические знания сыграли свою роль в становлении нашей мастерской. Вы правы насчёт той самой технологии состаривания металла — это были его рекомендации.

После стольких лет получить письмо с подобными эскизами… Это больше, чем обыкновенное совпадение. Я чувствую здесь нечто, выходящее за рамки обычного семейного ремесла.

Я хотел бы встретиться лично. Не только для обсуждения нового меча — хотя я, безусловно, готов его изготовить в точном соответствии с присланными эскизами. Мне кажется, нам есть о чём поговорить. Возможно, о вещах, которые сложно объяснить в письме.

Что касается передачи меча кендоисту — считаю достойным решением. Но прежде мне хотелось бы убедиться, что этот юноша достоин и следует бусидо.

С глубоким почтением и некоторым волнением, Сабура Ичиро

p.s. Я понимаю ваше желание сохранить анонимность, но надеюсь на личную встречу. Есть вещи, которые можно обсудить только глядя друг другу в глаза. Конфиденциальность гарантирую."

Личная встреча мне не очень интересна. Но именно для таких целей я же и искал себе помощника. Уверен, Ёсида-сан не хуже меня сумеет изобразить обеспокоенного наследием предков человека. Ну ладно… хуже. Каким бы пройдохой потомственный онмёдзи не был, нет у него потусторонней харизмы. Но сойдет и он.

'Уважаемый Сабура-сан, к сожалению, я в данный момент нахожусь вне Японии и потому не могу засвидетельствовать вам свое уважение лично. Состояние здоровья не позволяет мне выдержать перелет через океан. Вы, как человек почтенного возраста, наверняка меня понимаете. Именно осознание конечности отмеренного мне богами срока натолкнуло этого ничтожного потомка Тадаши Макото на мысль о необходимости закрыть незавершенные дела предков.

Моё сердце поёт от радости тем фактом, что не ошибся в вас и семейная честь, а также обязательства вашего досточтимого отца для вас не являются пустым звуком.