Почему он спрашивал обо мне? Было ли это для того, чтобы выставить напоказ его мастерство в спальне и принизить меня? Конечно, была и другая причина. Я сдержала желание закатить глаза и убежать. Мне не нужно было доказывать свою правоту второму сыну из Ворестры. Его мнение не имело никакого отношения, ну, ни к чему.

— Если бы я была самозванкой, — сухо произнесла я, — почему твоё состояние без рубашки имело бы какое-то значение? Несомненно, есть и другая, более важная информация об этом царстве, которую нужно искать. Или о твоём королевстве. На самом деле. Например, отсутствие рубашки у твоего брата. Истинного наследника Ворестры.

Он пожал плечами, и это было так элегантно и снисходительно, как и следовало ожидать от запасного наследника.

— Как самозванке, я уверен, что тебе интересны всевозможные придворные сплетни.

Его утверждения становились всё более утомительными.

— Так вот почему ты позвал меня? Чтобы обвинить меня в обмане?

Он улыбнулся, но это была сплошная злоба и оскорбление.

— Чтобы убедиться в этом самому. Я знал Тессану Аллисанд. Она была избалованной и изнеженной, и вообще глупой маленькой девочкой, не имеющей реальных знаний о мире. Я предполагал, что она не пережила бы восемь лет в дикой природе. Я был прав. Кем бы ты ни была, ты не она.

Его слова ранили глубже, чем я хотела признать. Была ли я избалованным ребёнком? Не больше, чем он. Мы выросли во дворцах, где потакали всем нашим прихотям.

— Это правда, что девочка, которую ты знал все эти годы, не выжила бы. Но это не значит, что она не стала чем-то другим… кем-то другим. И не из-за дикой природы. Но из-за монахов, которые воспитали меня, — я сделала шаг назад от Каспиана и его раздражающих обвинений. Судебный процесс давно закончился. Правители этого королевства объявили меня истинной наследницей рода Аллисанд. Я думала, что с меня хватит доказывать людям свою правоту. Но я была неправа. Были ли там ещё такие люди, как Каспиан? Ещё больше несогласных, которые решили, что я самозванка? Была ли я всё ещё под судом даже сейчас?

— Ты не плакал.

Его взгляд стал острее.

— Что?

— Когда ты упал. Когда… Карриган толкнул тебя. Ты не плакал, когда щит вспорол тебе спину. Ты поднял его и бросил в него. Он сбил его со стены. Он проспал три дня из-за раны на голове. И, если мне не изменяет память, при падении он также сломал запястье.

Его лицо ничего не выражало.

— Общеизвестно.

Я царственно кивнула и повернулась к нему спиной, прекрасно понимая, что это не было общеизвестно.

— Никогда, — прошипел мой отец по дороге домой. — Я никогда не пошлю свою дочь замуж за одного из этих варваров.

Моя мать провела рукой по моим волосам, подставляя тускнеющие золотые пряди свету из окна.

— Они дикие, — согласилась она. — Возможно, им нужно укрощающее прикосновение женщины.

— Им нужен острый конец копья. Братья, которые регулярно пытаются убить друг друга? Какой бы это была жизнь для Тессаны? Нет, в мире недостаточно золота, чтобы соблазнить меня заключить брачную сделку с этой семьей.

От этого воспоминания у меня по спине пробежала дрожь, но я проигнорировала её. Братья Баяни всегда доставляли неприятности. Я не должна удивляться, что Каспиан всё ещё пытался разрушить и выбить из колеи настолько, насколько мог. Мне просто пришлось бы упорно трудиться, чтобы избегать его любой ценой.

Мои стражники, Кертис и Довер, встали по обе стороны от меня, интуитивно удовлетворяя мои потребности без моей команды. Это был явный признак того, что эта… встреча со вторым сыном Ворестры была закончена. Хотя я не упустила из виду, что с Каспианом не было контингента охранников. Было ли это потому, что он был мужчиной? И я была всего лишь хрупкой женщиной, которая постоянно нуждалась в защите?

Или это было потому, что он был всего лишь вторым сыном. А я была наследницей Короны Девяти?

— До новой встречи, — сказал он мне в спину, когда я снова двинулась по коридору к своей спальне.

— Если мы встретимся снова, — пробормотала я больше Шиксе, которая всё ещё сворачивалась калачиком в моих руках, чем Каспиану Баяни. Она подняла голову и прикоснулась своим носом к моему, успокаивающий знак привязанности. Что было необходимо, так как ощущение его взгляда на моём отступлении не покидало меня до тех пор, пока я не вернулась в безопасность своих собственных комнат.

Но я решила избавиться от его угроз, и от его недоверия, и от того, что мне всё ещё казалось, будто он наблюдает за мной, даже когда я одна в своих комнатах. Всё дело в этих серых глазах, решила я. Они не были естественными. Прекрасный ужас.

Неважно. Мы встретились. Он выполнил свои угрозы. Теперь, когда всё закончилось, я могла двигаться дальше и полностью забыть о нём. Я научилась избегать его, когда была ребёнком, после того как мой отец попросил меня не общаться с ним. Тогда это было нелегко. Мне нравилась его дружба и то, как он всегда казался склонным к приключениям. Но я могла бы сделать это легко сейчас… теперь, когда у нас не было ничего общего и никакой связи, которая могла бы свести нас вместе. Он мог верить во всё, во что ему заблагорассудится. И я бы продолжала вести себя так, как мне нравится.