Мое тело, кажется, двигается само по себе, потому что я наклоняюсь, обхватив колени. Ужасные мысли пробираются в мой разум. Аварийная посадка. Какой процент аварийных посадок проходит успешно? Мое сердце колотится так бешено, а самолет падает так быстро, что он, должно быть, уже не очень далеко от земли. Еще одна мысль захватывает меня. Где мы приземлимся? В последний раз, когда я смотрела, мы были над тропическим лесом. С тех пор мы не могли далеко пролететь. Мои ладони потеют, и я стискиваю зубы, когда самолет наклоняется. Кажется, будто меня вот-вот сорвут с места и швырнут вперед.

Искушение поднять голову и выглянуть в иллюминатор велико. Я хочу знать, где мы находимся, когда произойдет неизбежное столкновение. Но я не могу пошевелиться, как бы ни старалась. Я не уверена, то ли положение самолета заставляет меня оставаться на месте, то ли страх. Я наклоняю голову набок, лицом к проходу. Вид чехла с платьем внутри, валяющегося на полу, заставляет меня на мгновение забыть о своем страхе, оставляя лишь одну мысль. Крис. Мой замечательный жених, которого я знаю с детства и с которым я практически выросла. С круглыми голубыми глазами и упрямыми светлыми кудрями он все еще выглядит по-мальчишески, даже в возрасте двадцати семи лет и одетый в дорогие костюмы.

Я думаю о нем, когда наступает катастрофа.

Глава 2

Эйми

Я просыпаюсь вся в холодном поту и обернутая во что-то мягкое, похожее на одеяло. Я не могу сказать наверняка, потому что, когда я открываю глаза, вокруг темно. Когда я пытаюсь пошевелиться, острая боль в виске заставляет меня ахнуть.

— Эйми?

— Тристан!

Это слово звучит почти как крик. В слабом лунном свете, проникающем через иллюминаторы, я вижу, как он опирается на спинку кресла передо мной. Я представляю, как его темно-карие глаза обеспокоенно изучают меня.

— Ты ранена?

— Только мой висок, но у меня не идет кровь, — говорю я, проводя пальцами по чувствительному месту. Я осматриваю его. Это трудно, учитывая тусклый лунный свет. Его белая форменная рубашка испачкана грязью, но он выглядит невредимым. Я поворачиваю голову к окну. Я ничего не могу разглядеть снаружи в темноте.

— Где мы находимся? — спрашиваю я.

— Мы приземлились, — просто говорит Тристан, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, он добавляет, — …в тропическом лесу.

Я киваю, стараясь не позволять тугому узлу страха в груди завладеть мной. Если я позволю ему вырваться наружу, я, возможно, не смогу его контролировать.

— Разве мы не должны… покинуть самолет или что-то в этом роде? Пока они не спасут нас. Безопасно ли нам находиться внутри?

Тристан проводит рукой по своим коротким черным волосам.

— Поверь мне, это единственное безопасное место. Я проверил самолет на наличие утечек топлива, но у нас все в порядке.

— Ты выходил наружу? — шепчу я.

— Да.

— Я хочу… — говорю я, отстегивая ремень безопасности и пытаясь встать. Но головокружение заставляет меня вернуться в кресло.

— Нет, — говорит Тристан и плюхается на сиденье напротив меня по другую сторону узкого прохода.

— Послушай меня. Тебе нужно успокоиться.

— Как глубоко мы в лесу, Тристан?

Он откидывается назад, отвечая после долгой паузы.

— Достаточно глубоко.

— Как они нас найдут?

Я подтягиваю колени к груди под одеялом, головокружение нарастает. Интересно, когда Тристан накрыл меня одеялом?

— Они найдут, — говорит Тристан.

— Но ведь есть что-то, что мы можем сделать, чтобы облегчить им задачу?

— Прямо сейчас нет.

— Мы можем связаться с кем-нибудь? — слабо спрашиваю я.

— Нет. Некоторое время назад мы потеряли всякую связь.

Его плечи опускаются, и даже в лунном свете я замечаю, как напрягаются его черты. Его высокие скулы, которые обычно придают ему благородный вид, теперь делают его изможденным. Но вместо паники меня охватывает слабость. Мои конечности кажутся тяжелыми. Туман окутывает мой разум.

— Что случилось с двигателем? — шепчу я.

— Отказ двигателя.

— Ты можешь починить его?

— Нет.

— Неужели действительно нет способа отправить кому-нибудь сообщение?

— Нет.

Как будто во сне, я чувствую, как Тристан кладет подушку мне под голову и откидывает мое сиденье.

Я закрываю глаза, проваливаюсь в сон, снова думая о Крисе. О том, как он, должно быть, волнуется.

Глава 3

Эйми

Когда я открываю глаза, уже день; слабые солнечные лучи освещают самолет. Я спала в неудобном положении и из-за этого у меня затекла шея. Я несколько минут массирую шею, оглядываясь в поисках Тристана, но его нигде не видно. Я пытаюсь вдохнуть, но воздух густой и тяжелый, и в конце концов я начинаю задыхаться. Отчаянно нуждаясь в свежем воздухе, я поднимаю глаза и обнаруживаю, что дверь в передней части самолета открыта. Значит, Тристан должен быть снаружи. Я медленно встаю, боясь, что головокружение с прошлой ночи может вернуться. Но нет. Я стараюсь не смотреть в иллюминаторы, когда иду по проходу между двумя рядами сидений, проводя рукой по подлокотникам трех сидений с каждой стороны. Если мне предстоит пережить самое сильное потрясение в своей жизни, я предпочитаю столкнуться со всем этим сразу, через дверь, а не фрагмент за фрагментом через иллюминаторы.