– Пусть он только попробует сюда сунуться! – воскликнул кто-то. – Уж мы его так проучим, что он надолго запомнит!

– Да, – подхватили другие, – если будет надо, мы вступим с пумой в бой! Посмотрим ещё, кто кого!

– Попридержите ваш пыл! – осадил их вожак. – Главное, держитесь вместе и будьте начеку.

Сказав это, он пожелал всем спокойной ночи и пошёл расставлять караульных. Вскоре на холме воцарилась тишина; было слышно лишь мирное посапывание да шелест ветерка в сухой траве.

Лама с белым пятном долго не мог уснуть: перед его мысленным взором всё ещё стояли зелёные огоньки. Он пытался представить себе пуму, и воображение рисовало ему горящие глаза, изогнутую спину и пружинистые ноги, готовые к прыжку – именно так описывал этих хищников вожак. Несколько раз лама вставал и подходил к склону, пытаясь что-либо разглядеть. Когда же его утомлённые глаза наконец сомкнулись, ему приснилось, что пума прокрался в их ночной стан и уносит в зубах детёныша. Лама погнался было за ним, но проворный хищник сумел скрыться со своей добычей во тьме…

Проснулся лама ещё затемно, полный решимости прогнать незваного гостя. Прокравшись меж спящих сородичей, он стал спускаться с холма.

– Эй! Ты куда? – окликнул его караульный.

– Я скоро! – не задумавшись, ответил лама и ускорил шаг.

Когда он спустился в долину, уже светало. Перейдя ручей, лама остановился и окинул взглядом соседний холм. Он постарался хорошо запомнить то место, где накануне видел пуму и рассчитывал попасть на него кратчайшим путём.

Однако на деле холм оказался гораздо выше, чем он предполагал, и лама порядком устал, взбираясь на него. Когда же он наконец достиг вершины и огляделся, то сразу засомневался в успехе своего замысла, так как ровный срез, образующий вершину, простирался в разные стороны, переходя в соседние холмы.

"Ну и где мне искать пуму на таком раздолье?" – с огорчением подумал лама.

Но тут он вспомнил о цветке с пятью фиолетовыми лепестками и золотым глазком, растущем на вершинах. По словам вожака, он прояснял мысли и помогал находить выход из трудных положений. Вытянув шею к самой земле, так, что в нос били пряные запахи трав, лама принялся искать цветок. На залитом солнечным светом лугу их пестрело множество, но заветного цветка среди них не было.

Чуть ли не весь день провёл он в тщетных поисках и готов был уже сдаться, когда меж поросших мхом валунов сверкнул золотой глазок, окружённый фиолетовой каймой. Лама так и подпрыгнул от радости! Сорвав цветок под самый корень, он тщательно его прожевал. Затем лама подошёл к склону и, в ожидании действия цветка, стал обозревать просторы. Перед его глазами поплыли гладкие холмы самых разных оттенков, так непохожие на родной холм. А далеко внизу лама разглядел отливавший серебром ручей и окаймлявшие его изумрудные островки. Ни малейшее движение не нарушало величественного, напоённого солнцем покоя – лишь ветерок шелестел по сухому кустарнику да редкие пушистые облака неспешно плыли по синему небосводу…

И всё же пространство вокруг казалось живым, дышащим, наполненным радостным ожиданием. Ламу охватило новое, неизведанное чувство: никогда раньше не уходил он так далеко от своего уютного мирка; теперь же, глядя на него с высоты, он понимал, насколько тот был мал. От этого чувства у ламы сладко щемило сердце, и он ощущал себя сильным, взрослым, по-настоящему свободным. И уже не хотелось спускаться вниз – хотелось подольше остаться здесь, наедине с ветром, небом и голубыми далями…

Постепенно мысли его вернулись к действительности, и вдруг он понял, что ему больше не надо искать пуму, и что пума сам его найдёт – ведь он, лама, находится на самой вершине, а значит, его видно отовсюду. Удивившись простоте решения, лама подошёл к лежащей неподалёку глыбе, поставил на неё передние ноги, вытянул и без того длинную шею – даже уши поднял торчком, чтобы его было лучше видно издалека – и стал выжидать. Солнце приятно грело ему спину, а порывы ветра освежали голову.

Так простоял он до самого вечера; когда же солнце стало клониться к горизонту, а облака сделались ярче и насыщеннее, лама услышал позади себя чьи-то мягкие шаги. Он мгновенно обернулся, и ноздри его расширились: в десятке шагов от него стоял, сливаясь с тёмно-жёлтой землёй, тот, кого он искал – гладкий и поджарый пума.

Глава 2: Прогулка под луной

В косых лучах солнца зоркие глаза хищника переливались золотистыми искрами.

"Те самые огоньки!" – пронеслось в мыслях у ламы.

Он повернулся к противнику боком и не спускал с него глаз. Но пума не спешил с нападением и внимательно изучал ламу.

– А ты на редкость храбр! – наконец промолвил он, и в его низком голосе прозвучало неподдельное удивление. – Не убегаешь от меня…

– Не для этого я тебя искал! – с достоинством ответил лама. – Я знаю, зачем ты здесь: высматриваешь себе наших детёнышей! Но теперь тебе придётся иметь дело со мной!

– Ошибаешься, приятель, – ответил пума, – ваши детёныши меня не интересуют, ведь я не ем мясо. И вообще…

– Чтобы пума – да не ел мяса? Вздор! – перебил его лама. – Но довольно слов: сейчас же уходи из наших гор! – и он сделал несколько решительных шагов по направлению к противнику.

– Не очень же ты любезен, приятель, – невозмутимо промолвил тот. И вздохнув, добавил: – Хорошо, я скажу тебе, зачем пришёл сюда, а ты можешь не верить – дело твоё… Я узнал, что в здешних краях живёт племя необычных лам – смелых и свободных – и захотел сам в этом убедиться.

Лама пристально смотрел пуме в глаза, а тот продолжал: