Спустя столько времени!

Егерь отвернулся, и Вёх, оттаяв, утёк за спины, затем юркнул между прилавков. На торгу бегать не дозволялось, особенно оборванцам – воров тут же бросали на камни и выворачивали карманы. Пытаясь успокоить колотящееся сердце, он слился с людским потоком. Он почти уверен был, что если егерь вспомнит его, то выследит и найдёт способ закончить кровавое дельце, начатое некогда на заднем дворе «Чертовника».

Для верности пришлось перебраться на противоположный конец рынка. Почувствовав себя в относительной безопасности, Вёх прикупил чаю из стручков рожкового дерева и кулёк жареных кузнечиков, который кончился досадно быстро. Закидывая в рот с ладони одно за другим ребристое брюшко в попытках заесть остатки страха, он стал наблюдать за повозкой, остановившейся под окнами дорогой мясной лавки. Из неё ничего так и не выгрузили, да и не походила она на товарную. На козлах сидел приличного вида мужик с подстриженной бородой, на тенте – ни одного пятна или дыры.

Когда Фринни с Инкризом явились открыть вагончик и лабухи заиграли со сцены первые песни, из повозки показалась знакомая компания: старик Амьеро с сыном. За ними волокли стулья несколько плечистых ребят. Опять он сел и пялился, теперь уже спокойнее.

Посмотреть и правда было на что: синхронный танец девчонок выглядел отлично, выучка принесла свои плоды. Вёх узнал в пышных юбках куски старых штор, цветы в волосах Тиса мастерила всю весну из лоскутков, фантиков да проволок, и они смотрелись совсем живыми. Два скользящих силуэта походили на кошек в ночи, сменяющиеся немые сновидения. В мелодичном гитарном бое проскакивало нечто древнее, а когда на сцену вышла девица с флейтой, выступление окончательно переросло в мистерию. Музыка в этот раз звучала куда приличнее. Видимо, лабухам в управе крепко досталось за тот позор, под который он сам еле ковылял на открытии ярмарки.

К кострищу они вернулись втроём с Тисой и Ваксой, так что пришлось всё-таки повозиться с кресалом, чтобы танцовщицы смогли отдохнуть. Вёха посетила смутная тревога из-за Корна, ведь тот не явился поглазеть вместе с синичкой и городскими ребятами, а теперь выяснилось, что и дома его нет. Однако Вакса выглядела спокойной. Она только делала вид, что теперь ей плевать, Змеёныш не верил в её равнодушие.

Тиса, почёсывая между бумажных цветков затылок, проговорила:

– Устали как сволочи, а завтра надо выдать лучшие номера с огнём. С каждым днём всё жарче, сегодня мы еле выдержали.

– Рягу доставать? – спросил её Вёх.

– Можно. Мамаша снова припасла тебе кое-что на ужин.

Деревяшка вытащила из своей старой холщовой сумки банку пива.

От радости Вёх подполз к ней на четвереньках и боднул под колено, как кот:

– Мама-а-аша!

– Хреновый у тебя ребёнок, – проговорила Вакса, привалившись к стенке ямы.

– Ещё бы. У меня ведь этот засранец появился лет в шесть, кажется. И совсем не по любви. Никогда не забуду тот день. Мама пошла на рынок за ботинками на зиму, а вернулась босая с этим чучелом. Да ещё оказалось, что времени на него нет и воспитывать его придётся мне. Вы с Корном приблудились уже позже, весной.

Под градусом Деревяшка вечно начинала вспоминать детство. Так Вёх понял, что она разговелась сразу после выступления, пока он снова болтал с Эспе.

– Знаю я эту историю, – отмахнулась Вакса, – миллион раз её Инкриз рассказывал. Но он до сих пор рад, что Фринни выкупила у дикарки нашу шлюшку. В голодный год можно будет самим его зажарить.

– Жаль, что я себя лет с восьми только помню, – отозвался Вёх.

Ваксу хватило лишь на пару глотков пива. Она вскоре поплелась спать, сославшись на звон в голове. Тиса улеглась перед огнём, поглядывая на Вёха из-под опущенных ресниц.

– Ты сегодня меньше болтаешь, чем обычно. Опять проблем нажил?

Змеёныш не сразу решился сказать правду. Покосился на Деревяшку, опустил глаза и сцепил руки. Иной раз она советовала правильные вещи.

– Меня напугал один мужик. Всё время думаю – отыщет меня и пристрелит. Помнишь, меня избили?

– А тогда? Зачем ему теперь от тебя избавляться? Лишний риск.

– Вообще-то ты права, но я не могу перестать его бояться. Вроде забываю, а потом снова…

– Просто больше не дури. Если ты теперь попадёшься, то самое меньшее – посадят в тюрьму. Ни мне, ни Ваксе в голову не приходила такая хрень, которой ты занимался у Тоби помимо уборки.

«О да! Зато приходила другая!» – вспомнил Змеёныш столкновение в «Чертовнике».

Дверь распахнулась, и глоток густого, как свежесваренный студень, воздуха показался Лобо даром божьим после прозекторской. Он несколько раз фыркнул, чтобы поскорее очистить ноздри от смрада.

– Я тут немного похозяйничал и поручил поиск свидетелей младшим егерям, – проговорил Феликс и оскалился, когда низкое ещё солнце резануло его по глазам. – Начали с тех, кто живёт у площади. Ты знаком с кем-нибудь?

Капитан почесал затылок.

– Забавно, но… Первый, кто на ум приходит, – шаман Эспе. Он всё время торчит там, фонари подпирает. То ли сплетни слушает, то ли клиентов ищет. Нельзя сказать, что мы с ним знакомы, просто личность он известная.

– Помню его, – кивнул Феликс.

– Какой-то он малахольный на вид. Удивлюсь, если что-то полезное доложит.

– Шаман ведь живёт в длинном доме? Раньше там была вывеска про лечение всех болезней, пока её совсем не изрешетили.

Мелкие городки близ Юстифи часто щеголяли дорожными знаками и жестяной рекламой с дырами от пуль. Хоть хозяевам заведений такое украшение и не нравилось, оно отпугивало залётных хулиганов и воров, давая знать, что у местных имеется оружие. Одно дело – покорёженный уголок, другое – когда вывеску уже нельзя прочитать, но Эспе, по всей видимости, не волновали подобные вещи. Он даже не попытался взамен ничего написать на опустевшей стене.