– Зайдём в другой раз, – сказал хозяйке Феликс. – Надеюсь на вашу сознательность: через два дня, если Эспе не вернётся, вы должны сообщить в участок. Задам вам заключительный вопрос: это вы закрывали комнату?

– Нет, я не трогала замок, – повела она плечами.

– Стало быть, его не увели насильно.

– Исключено! Я бы знала.

Затворив за собой тяжёлую входную дверь, Лобо прорычал:

– Два шарлатана. На свете не сыщешь более пропащих, чем шаман и гадалкин муж. Они отщепенцы даже среди своих же артистов да прочих ханыг. Уж не сбежали ли они вместе? Вдруг это сговор?

Феликс лукаво покосился на напарника.

– Было бы отлично. Первый допрос – и в яблочко. Готов встряхнуть ущелье?

Давать задний ход не хотелось. Но посылать в такое опасное место егерей, многие из которых ещё как следует не облетались, вообще смахивало на преступление. Лобо нехотя ответил:

– В участке мало народу. Боюсь, после поездки в резервацию дикарей будет ещё меньше.

– Вот именно. Сначала поработаем с другими предположениями, – заключил коронер.

У цоколей домов то и дело мелькали зелёные рубашки – егеря опрашивали тех, чьи окна выходили на площадь. Подозвав одного, Лобо поинтересовался, как идёт дознание, но ничего путного не услышал.

Феликс достал кисет и проговорил:

– Ожидаемо. Никто не хочет ввязываться в судебную тяжбу. Кроме того, учитывая статус Гиля Амьеро, Инкриз всё ещё на хорошем счету у горожан.

– Не у всех, господин коронер, – осторожно вставил младший егерь.

Щепотка табака зависла в воздухе. С неё не упало ни крупинки.

– В соседнем квартале, в бараке, – продолжил тот, – я слышал, как его назвали ублюдком. Женщина так и не открыла дверь, вламываться мы не уполномочены.

Коронер скривился. Плохая, хилая зацепка. Всё же он попросил:

– Проводишь к ней, сынок?

– Как прикажете. Боюсь, она и вам не откроет.

Феликс понимающе кивнул. Наконец аккуратно отправил табак в ноздрю, коротко вдохнул и прижал её тыльной стороной ладони, пробормотав:

– Может, хоть башка заработает.

Широкими шагами они с Лобо приблизились к бараку с торца и отпустили егеря. К нужной двери подошли, стараясь не мелькать в окнах и не топать.

Из-за косяка со ржавыми петлями просачивался крепкий запах кошачьей мочи. Коронер вздохнул, чуть нагнулся и стал царапать фанерную обивку над порогом. Для верности он тихо и виновато мяукнул.

– Вернулся… засранец… – послышалось басовитое ворчание.

Обитательница комнаты распахнула дверь и, увидев двоих мужчин в форме, поспешила её захлопнуть, но не тут-то было: Феликс крепко схватился за полотно.

– Мадам! – медоточиво обратился он. – На пару слов. Без вас нам, боюсь, не справиться.

– Я ничего не знаю! – крикнула она, нырнув в темноту прихожей. – Я не выхожу из дома!

Голос её звучал панически. Лобо подумал, что если не она лично зарезала Амьеро, то у домоседки сильные проблемы с головой. Впрочем, одно не мешало другому, да и вонь в её норе говорила о многом.

– Скажите только, чем вас обидел гадкий клоун Инкриз? – проникновенно попросил Феликс.

– Меня? Он человека убил!

– Откуда вы знаете?

– Весь город уже знает. Мне дворничиха рассказала. Он и её чуть не прирезал, еле ноги унесла!

– Да что вы говорите! Покушение на жизнь – не шутки. А где же нам найти госпожу дворничиху?

– За вашей спиной проволочный забор. Вон там, там. За ним будка.

– Премного благодарен! – Феликс приподнял шляпу и деликатно закрыл дверь.

Долго искать дворничиху не пришлось. Потревоженная голосами, она сама открыла калитку и заковыляла навстречу офицерам.

– Здравствуйте! Здрас-те! – улыбнулась она воспалёнными дёснами, в которых почти не осталось зубов.

Коронер начал очередную сцену спектакля:

– Мадам! Вас послало само небо!

– Я шла в участок, вот, собралась идти в участок, вот… рассказать всё как на духу! Всё как было! – зашамкала она.

– Участок пришёл к вам сам, – криво усмехнулся Лобо и взял под козырёк.

В адрес обеих горемык он проявил неожиданное для самого себя почтение. Обычно хватало тычка или лёгкой пощёчины для начала хорошей, правильной беседы, но Феликс заходил с тыла и зачем-то позволял каждой из них почувствовать себя в безопасности. Вежливость оказалась заразной.

– Вы, может, зайдёте? – она подняла подагрический палец в сторону своей будки.

– Нет, спасибо! – хором ответили офицеры.

– Я вот что хотела сказать… доложить…

Коронер устало покивал и переступил с ноги на ногу, приготовившись к длинной отповеди.