— Тенмар — далеко, — озвучил собственные мысли Гуннор. — А на Лютену вот-вот придет армия герцога Эрика.

Короля Эрика. За неимением законных отпрысков трон займет бастард. Особенно с армией.

Грустные-грустные небесно-голубые глаза. Полные непролившихся слез. Когда-то Гуннор смеялся над такой метафорой. Теперь готов вызвать на дуэль любого, кто посмеет ухмыльнуться.

Впрочем, нет. И без дуэлей хватит, кого убивать. А обидчику можно и просто в морду…

— Этот Эрик — он уже как легенда. Все его ждут, но где он?

— Ну не мог же полководец раствориться по пути — вместе с регулярной армией. Все-таки вел он не гуговцев. Я вам обещаю, Соланж: ни с вами, ни с вашей сестрой ничего дурного не случится. Пока я жив.

2

Пьяно орут гуговцы за стенами, молятся женщины — в стенах. Одни монахи сражаются молча. Они — и паренек-ормхеймец.

А молиться за всех воинов — обязанность кардинала. Как раз, чтобы наверстать упущенное. Как в сказке «Долго же ты спал». Две смены власти продрых.

Молись — раз уж сражаться теперь не в силах. Разве что в качестве знамени. Да и то — с помощью укрепляющего зелья Жерара.

Увы, особняк — действительно не крепость. Можно отстреливаться из окон, совершать дерзкие вылазки. Но гуговцев теперь не три сотни. И далеко не все сторонники нового короля — паршивые вояки. Увы, «подонок без чести и совести» — еще не обязательно значит «разжиревший от пьянства и лени слабак».

Так, что-то новое. Видимо, протрезвели окончательно. Потому как выслали парламентера с белым флагом.

Нет. С очень светло-розовым. И даже почти чистым.

Сколько же воинов сейчас мечтает пальнуть? Дескать, не знали, что переговорщик. Слишком уж не похож.

Ну и мысли — для служителя церкви!

Парламентер остановился шагах в десяти. И даже не такой уж жирный. Недавно у Гуго? Для кадрового вояки всё же рыхловат.

Опасливо косится сразу на все окна. Еще бы — те дружно ощерились мушкетами.

А когда кончатся пули, останется перейти на арбалеты.

Ничего. В ближнем бою они очень даже неплохи. Как и луки.

— Законный король Эвитана, Его Величество Гуго Первый приказывает вам сложить оружие.

Хорошо, что не выстрелили. Этот еще выражается поприличнее. Предыдущие через слово лепили упоминание матери и свои альковные фантазии в отношении врагов и их родни.

Паршивее всего, что Гуго — действительно законный король. И спасать от него некому. Разве что Эрик… или Всеслав. Но словеонец уже раз поддержал Карла против Грегори. И вручил власть Регентскому Совету.

Раньше Александр не думал, что вдруг о нем пожалеет. И о Всеславе, и о Совете. Увы, всё познается в сравнении. Рядом с Его Величеством законным Гуго Регенты были идеальным правительством. Обе сволочных клики — и Ревинтера, и Мальзери — могли править только сильной страной. И потому держали ее более-менее в порядке. А вот Гуго…

Он — законный король, а Александр — служитель и князь Церкви. Но будь хоть малейший шанс — кардинал заплатил бы мучительнейшей казнью или вечными молениями в самом суровом монастыре, но раздобыл бы Эвитану другого правителя.

— Также Его Величество Гуго Первый повелевает…

Парламентер честно выждал паузу. Еще раз огляделся — уже не столь опасливо. Смелеет и… наглеет от безнаказанности. Как и все гуговцы — во главе с самим принцем… новым королем.

Храбрец не дождался повальной сдачи в плен и перешел к новым требованиям:

— … немедленно вернуть ему королевскую родственницу, герцогиню Алису Ормхеймскую вместе со штатом ее придворных дам и девиц, что сейчас насильно удерживаются в стенах обители.

Ага. Настолько насильно, что половина уже вооружилась — оборонять окна, когда монахов не останется. До тех пор дам в бой просто никто не пустит.

— Насильно? — задорно прозвенело из ближайшего окна.

Эту веселую, неунывающую пышку Александр даже запомнил. Жаклин. Первой вызвалась помогать в госпитале — как только понадобится. Вместе с лучшей подругой — Стефани.

Понадобилось быстро. Освободить руки воинам.

— Это вы с вашим недокоролем насильно можете, а здесь мы все — добровольно.

Ее товарки одобрительно свистят. И осаживать их никто не станет.

— Вы смеете не подчиняться законному королю?!

К сожалению, королю. К сожалению, законному. Творец был слишком занят борьбой с Темным и змеями его. Или подарил своим созданиям слишком много свободы воли. И теперь Лютену захватило Зло.

Слишком много свободы воли. Но ее никто не отменял и теперь. Смерть себе каждый вправе выбрать сам.