Шрифт:
Рядом с чернокнижником красовалась грозная гарпия, тощая, как палка, с пернатыми крыльями. Она сидела на корточках и пристально следила за Танатосом. В ее белых как бусины глазах отражалось дикое любопытство.
Недалеко от хрустального шара скалился золотой волк-голем. В его глазах пылало древнее пламя.
Оба монстра ждали, что скажет Танатос об увиденном в хрустальном шаре. Но колдун продолжал подбрасывать игральные кости, будто бы в этом чисто рефлекторном действии кроется решение текущей проблемы.
Но вот Танатос бросил кости… и не поймал их. Они упали на холодный пол и, прокатившись с глухим стуком, остановились.
– Четверка и шестерка! – с интересом произнес колдун. – Шанс пятьдесят на пятьдесят, что наша затея выгорит!
– Лучше чем ничего, гарп! – произнесла гарпия, щелкнув заостренным клювом.
– Но нужно хорошо подготовиться к ее выполнению! – предложил голем, скребя золотыми когтями по каменному полу.
– Да! – согласился Танатос, подбирая кости. – Если бы мы имели дело с армией обычных лошадей, можно было не волноваться! Даже единороги с пегасами меня не так беспокоят, как эта троица!
– И не зря! Именно они отбили большинство наших атак. И из-за них в прошлом ты потерпел неудачу, – съехидничала гарпия.
– Чушь! – Танатос гордо выпрямился и, спрятав кубики под черной сутаной, стал методично расчесывать черными когтями свою бороду. – Я проиграл, потому что совершил ошибку, недооценив своего противника! Но теперь такого не повторится! Готовьте гоблинов! Риск велик, но дело того стоит!
– Может, сперва сообщим лорду?
Танатос гневно зыркнул на голема. Тот смиренно склонил голову.
В зале настала тишина. И вот колдун произнес:
– Отец всего Темного занят созданием новых солдат! Я не стану его отвлекать от такого захватывающего процесса!
Словно в подтверждение слов чернокнижника по всем коридорам разнеслись визгливые стоны. Они проникали в самую душу и наполняли ее горькими мучениями.
– Думаю, ты прав!
Глава 6
Встреча
Арон пересек Геракльскую Реку через новый построенный мост – по указу короля пять солнц 5 назад. Его возвращение в Браунитон протекало незаметно. В Фредериксом Лесу на него никто не нападал, не было ни гоблинов, ни пресловутых «кабанов». Все настолько тихо, что лучше было бы громко. Такая умиротворенность угнетала Бурогрива. Его копыта так и дергались от безделья. Жизнь скучнела без возможности махать клинком в битве. Рыцарь без Хозяина удивлялся собственным мыслям. Неужели для него война стала значить больше, чем мирный труд землепашца?
5
Одно солнце, значит один день.
Что-то подобное утверждал сэр Гавейн в дни ученичества Арона.
– Хороший рыцарь – рыцарь, который знает пользу битвы и с пользой может провести отдых! – величаво говорил милорд, сидя в кресле и поедая слойку с сыром и луком. – Но в жизни каждого рыцаря настает этап, когда ничто не приносит большей радости, чем звон мечей и грохот доспехов. Такие этапы бывают, но они проходят. Поверьте мне, проходят.
Арон не помнил, когда проходят «этапы взросления», однако надеялся, что песни брауни еще могут его веселить. Хотя, возможно, угнетала Бурогрива не скука, а копыта, перевязанные белыми бинтами. Они болели так сильно, словно бывший рыцарь ходил по раскаленным углям. Жжение удивительно неприятное.
Последствия невыполненной клятвы королю. Вот оно, наказание, нескончаемая боль в копытах и страшный холод. Бывшему рыцарю оставалось поражаться, как он еще ходит. Но это была другая боль, она не мешала Арону ходить, она мешала ему жить. Жизнь стала для воина настоящим проклятьем, он не жалел, ведь понимал – выбора у него тогда не было. Отдать королю самое мощное оружие в мире и смотреть, как правитель на его глазах черствеет, становится тираном… Или скрыть от него правду и продлить мирные времена Агийвии еще на несколько лун 6 .
6
Несколько месяцев.
Хотя мирные – относительно. Гоблины устраивают набеги на поселения, грабят, режут и жгут. Никого не щадят. На каждые три деревни, спасенные Ароном, находились четыре пострадавшие. Удивительно, как народ до сих пор не паникует?
Бурогрив шел по мосту в расстроенных чувствах. На него навалилась необъятная гора дел. Если бы не Цапля, скрашивавшая его одиночество, Арону было бы куда тоскливее, чем сейчас.
Птица гордо сидела на спине бывшего рыцаря и порой добродушно клевала гриву, доставая мелких жуков, забравшихся туда во время перехода через Лес.
– У тебя пир на весь мир? – поинтересовался Арон.
Цапля довольно щелкнула клювом. За шесть лет она ни разу не заговорила. Вела себя как любая домашняя птица, не считая осмысленного ясного взгляда, которым смотрела на всех и каждого.
Арон ничего не знал о цапле: ни о ее прошлом, ни о том, кто она на самом деле. Тем не менее он доверял ей как себе. Слишком многое она для него сделала в прошлом. Пройдя шатающийся мост, Бурогрив остановился на привал и разжег костер.
Сидя возле огня, воин любовался ночным небом, усыпанным звездами. Искры, поднимающиеся от дров, улетали вверх и сливались с белыми точками на темном небосводе. Легкий треск сухих головешек сливался с уханьем сов и пением сверчков.