Тззззз

Вокруг — тусклые улицы, где мусор перемешивался с грязью и снегом. Старые стены с отваливающейся штукатуркой. На обломках бетона сидит мальчик в грязной одежде, его мутный взгляд направлен в небо.

Совсем юный, но уже сейчас понимающий, что мир жестокое и несправедливое место. Когда шёл снег, он широко открывал рот, воображая, что снежинки это аппетитная курочка. Так и жить становилось чуточку лучше.

Когда терпеть боль в животе не было сил, мальчик, толком не знающий своего имени, выходил из трущоб, чтобы воровать. Единственный способ, который позволял продержаться до сих пор.

Идя по улицам, он искал теплоту во взгляде проходящих мимо людей. Только ничего не находил, кроме отвращения и безразличия. Многие даже не замечали такого малыша.

Вдруг в нос ударили резкие запахи рыбы, молока и печенья. Столько запахов, что невозможно было сконцентрироваться. Поэтому он и не любил рынок, он заставлял сходить с ума. Мальчик шёл дальше, пытаясь определить невнимательного торговца, чтобы в нужный момент подбежать и выхватить товар.

Такое занятие влечёт за собой и последствия. Его окружили другие дети, чуть постарше его:

— Смотрите, опять этот нищенка пришёл, — говорили они, хоть их одежда не сильно отличалась от его. И всё же им нравилось думать, что есть люди, которым хуже, чем им.

В тот день ему так и не удалось поесть. Его хорошенько отлупили, разбили губу и нос, так что кровь залила и без того грязную дублёнку. В таком состоянии аппетит пропал, никакого желания поесть не было, что, хоть немного, делало его счастливым.

Он просто лежал в сугробе и ждал, когда коварный холод доберётся до сердца. Мальчик даже не осознавал, что медленно умирает.

И всё действительно так бы закончилось, если бы к нему не подошла девушка. Она выглядела как аристократка, красивая с рыжими волосами и красным пальто.

В чёрно-белом мире появился новый свет для мальчика. Он всегда воспринимал мир в чёрно-белых тонах. Белый снег, люди в чёрных одеждах. Унылая серая масса, но не она. Тогда мальчик даже подумал:

«А не ангел ли пришёл, чтобы забрать меня?»

Его мысли были прерваны её голосом.

— Ты в порядке?

Только Мартин хорошо знал, кто это. Даже двадцать восемь лет назад Оливия выглядела точно также. Он видел её сегодня и понимал, что она совершенно не поменялась за это время.

Тем временем Оливия вытащила мальчика и успокоила его:

— Пойдём со мной, — взяла его за руку. — Я позабочусь о тебе.

…

Мальчика привели под ручку к дому. Большой, кирпичный в два этажа. Широкие окна в полный рост. Ему никогда не позволяли быть в таких домах, не приглашали в гости. Поэтому в моменте он остановился, не решаясь зайти, так как считал их непостижимыми. Чего у него никогда не будет.

— Не волнуйся, всё хорошо.

Сейчас же его завели внутрь. Ему хотелось верить, что действительно будет всё хорошо. Его раздели, набрали ванну и дочиста вымоли. Дали новую одежду, и постепенно мышление мальчика начало меняться.

Никогда не знавший материнской любви, ему хотелось назвать Оливию мамой. Хотелось воспринимать это место как собственный дом. Ведь если в мире и существовала что-то по типу любви, он был твёрдо уверен, что это она и есть.

— Теперь с тобой будет всё хорошо, ложись спать…

Тогда он лёг в просторной комнате, где ещё находилось десятки маленьких кроваток. И не мог поверить в своё счастье. Он так обрадовался, что не смог уснуть всю ночь, раз за разом прокручивая этот день в голове. Мальчик ещё не знал тогда, что он будет жить тут не один. Ему было всё равно, ведь он точно знал:

— Моё имя — Первый… Теперь и у меня оно есть!

…

Мальчиков и девочек в доме становилось больше. Кроватки наполнялись детьми. Все с похожей судьбой. Нет родителей, нет дома. Таких называли бродяжками.

Не сразу, но они становились семьёй, особенно когда начались уроки. Оливия впервые показала обширный класс в доме: парты, стулья и широкая доска. Она усадила всех и серьёзным тоном произнесла:

— Обучение — это важная часть вашей жизни. Прошу каждого подойти к этому со всей ответственностью…

Никто не стал перечить Оливии, так как они знали, что такие дети тут не задерживаются. Терять дом никто не хотел, поэтому уроки стали частью их жизни.

Тут всё как обычно. Слабые «отчислялись», сильные шли вперёд. Сначала были простые вещи, как алфавит и письмо. И Мартин наблюдал со стороны, как нечто обычное.

Через несколько лет началась физика, химия и математика — науки, которые очень сложно изучить, но они зубрили, медленно собирая знания по крупицам.

…

Через пять лет всё поменялось. Дети росли, стали выше и взрослее. Естественно, их уровень познания вырос, и начали задавать вопросы: почему Оливия оставалась вечно молодой и красивой девушкой?