Себастьян отложил в сторону подписанный документ, и устало потерев виски, откинулся на спинку кресла. У него было ровно шестьдесят секунд, прежде чем откроется дверь и на пороге возникнет его невероятный личный секретарь Бартоломей Ильдрасович. Как всегда в последние несколько дней Ян использовал эту минуту свободы, чтобы поразмышлять о своих девочках. «Его девочки», — когда он впервые так о них подумал, губы сами растянулись в улыбке, посмаковал, покатав на языке так и эдак, ему понравилось. И теперь мысленно называл их только так.

Его секретарь…. Они со старой Зельдой были единственные, на которых здравый смысл, присущий князю во всех государственных вопросах, и который вынужденно было признать за ним все его высокопоставленное окружение, начинал пробуксовывать. И если с цыганкой все было более менее понятно, то способности помощника ставили в тупик.

Бартоломей Ильдрасович — высокий сухощавый и в целом нескладный субъект неопределенного возраста, унаследованный Яном вместе с княжеским престолом от отца, обладал поразительной чуйкой. Он всегда безошибочно определял, когда его начальник заканчивал работу и откладывал в сторону готовый документ и, выждав за дверью ровно шестьдесят секунд, возникал на пороге с очередной пачкой бумаг или вводил следующего посетителя. Эту его сверхспособность не смогли разгадать ни отец, ни дед, ни брат Себастьяна. Она безумно раздражала, потому что не давала расслабиться и сделать паузу в делах, но Бартоломея ценили за преданность короне и делам, и потому смирились и терпели. На все последующие за возвращением дни секретарь, будто наказывая князя за праздность, уплотнил его рабочий график так, словно не сомневался в двужильности начальника и, похоже, вообще забыв, кто чьим начальником является.

— Ваша Светлость? — секретарь стоял у кресла Себастьяна.

— Э-э, я задумался, — Ян смутился: скорее замечтался, подумал он, с удивлением отметив на лице своего обычно бесстрастного секретаря беспокойство.

— Вам депеша от господина Исупова, — уже уверенно отрапортовал тот.

Ян протянул руку за конвертом и сказал:

— Бартоломей-абый, на этом сегодня закончим, — безапелляционно сказал он, заранее предупреждая возражения. Впрочем, как всегда безрезультатно.

— В приемной ожидают господа Петров, Дашкевич и Загитов, — доложил секретарь, будто и не услышав. — Кроме того, у вас на рассмотрении еще одно дело, — он взмахнул пачкой документов у себя в руках.

— Бартоломей-абый! — твердо произнес Себастьян, беря секретаря под локоть и слегка подталкивая его в сторону двери. — Продолжим завтра, в восемь.

Ян легко шагал знакомыми узкими коридорами старого замка, с улыбкой вспоминая, как помощник, не сдаваясь, пытался всучить ему документы, чтобы Ян почитал их на сон грядущий. Вот же неугомонный. Но пойти у него на поводу значило лишить себя возможности побыть с дочерью и Ириной. Улыбка стала еще шире, когда он представил, с какой радостью Эль кинется ему навстречу, а глаза Ирины при взгляде на отца и дочь как всегда потеплеют. Ноги сами ускорили шаг. В отличие от главного дворцового здания, слуг по дороге встретилось немного, работники второстепенных служб, которым не нашлось свободных помещений в прилежащей к комплексу канцелярии. Всех их Ян давно знал если не по именам, то в лицо. Но была и странная пара незнакомцев, которые, не признав в нем князя, без поклона прошли мимо.

— Ваша Светлость.

— Савва-абый.

Мужчины встретили друг друга церемонными поклонами, так уж у них повелось с момента их знакомства, когда Ян маленьким мальчиком впервые переступил порог библиотеки. Библиотекарь тогда поклонился ему, как обычно делал при встрече его отца и деда. И маленькому мальчику это сильно польстило.

— Маленькая княжна и Ирина-ханум в соседнем зале. Обнаружили стеллаж с детской литературой.

Брови Яна взлетели вверх. Он уверял Ирину, что старый библиотекарь настолько погружен в свое дело и отстранен от мирских проблем, что не заметит Эль, даже если она будет вертеться у него под ногами. Его удивление не осталось незамеченным:

— Удивлены, что я догадался? — хмыкнул Савва Юльевич. — Простая наблюдательность, — ответил он на немой вопрос, пожав плечами. — Сложил два плюс два, подметил некоторые факты. Вам не нужно меня опасаться, — поторопился он успокоить князя.

— Я знаю. Но да, вы меня удивили, — Ян занял предложенный стариком стул. Ему вспомнились слова Зельды, переданные Михаем: «Рядом с тобой есть люди, которым ты можешь безоговорочно доверить свою жизнь. Не отталкивай их, а проси о помощи» — Может еще каким-нибудь из ваших наблюдений поделитесь? Про наших гостей, например.

— Сочиняет ли уже наш достопочтенный дирижер Казимир Вацлович новый гимн во славу будущей новобрачной княгини? — глаза мужчины лукаво блеснули, но видя, как лицо собеседника скривилось, без улыбки продолжил. — Я бы обратил более пристальное внимание на тех, кто сопровождает высоких гостей. Слуги более свободны в передвижениях. Их встречают в местах, куда гостям вход заказан.

Это заявление отлично совпало с личными наблюдениями Себастьяна, и он согласно кивнул.

— Вы знаете, Ваша Светлость, что на протяжении последних поколений наши правители придерживались добрых отношений с соседями, и их мудрое решение принесло всем нашим странам процветание. Но так было не всегда. Были в нашей совместной истории моменты, которые неприятно вспоминать, но помнить нужно. Потому как они склонны повторяться.

— Вы о ситуации 5730-го года?

— Да-да, о ней.

— Боюсь, что мы уже прошли тот этап, и упустили возможность аналогичного решения конфликта.

— Вот как, — пожилой мужчина задумался. — Неужели они уже на наших землях? — спросил он после непродолжительного молчания. Ян кивнул.

— Я обязательно найду прецеденты, — пообещал Савва Юльевич. — Нужно заглянуть глубже в историю.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Ян. — Я буду благодарен за совет.

— Может, я все-таки помогу? — услышал Себастьян знакомый голос.