Спать в эту ночь мне было не суждено. В единую картинку складывались участившиеся задержки мужа, командировки, повышенное внимание к собственной внешности. А еще странные чеки, которые я пару раз находила в его вещах.

Не верилось, что все это происходит со мной. Больше всего хотелось уснуть и, проснувшись, обнаружить, что все это был лишь страшный сон. Но сердце стучало так, что уснуть было невозможно. Мысли заполняли голову. Кто эта женщина, как долго длятся их отношения, насколько все серьезно? Как поступить мне?

Мы с мужем презервативами не пользовались, у меня в то время стояла спираль. Так что доказательства измены были неоспоримыми. Если их предъявить, Дану не отвертеться.

Но что делать потом? Разводиться? Простить? А нужно ли Дану мое прощение? Может у них все далеко зашло? Может он только ждет повода переплыть на другой берег, и мое согласие сохранить семью не будет иметь никакого значения?

Сердце неистово стучало где-то в горле. Проигрывала в голове разные сценарии. Вот я смирилась, и он никуда не уходит. Просто будем жить дальше, как жили? Смогу ли я по-настоящему простить?

А если развод? Я его выставлю за порог, морально вроде бы легче. Или он хлопнет дверью, уйдет к любовнице, от такого варианта кошки на душе скребут. Будет ли он помогать? Валькины репетиторы выливаются в кругленькую сумму за месяц. Одна я такую не потяну. А если начнет делить квартиру? Диву даешься, на какие гадости способны обиженные бывшие мужья! А каково будет Вальке? Развод родителей — это стресс. А у него выпускной год. Не взбрыкнет ли он? Будет ли так же настойчиво готовиться к экзаменам, идти к своей цели? А от этого вся его судьба зависит. Получается, для красивого дефиле — уйти от неверного мужа с высоко поднятой головой — слишком высокая цена.

Промучившись несколько часов, я решила не рубить с плеча. Найденных улик не предъявлять, на откровенный разговор мужа пока не вызывать. Разузнать, кто его любовница, и насколько серьезны их отношения.

Перед рассветом я забылась тяжелым сном буквально на несколько минут. Конечно же весь день ходила с больной головой. Наверное, потому и не удержалась, завела разговор об изменах. Без обвинения, но поднеся на блюдечке удобную возможность признаться. Дан отшутился в своей излюбленной манере и быстро перевел разговор на другую тему. Чему я, опомнившись, была даже рада.

В первые дни вся моя разведывательная деятельность не давала результата. Я проверила почту мужа, его соцсети, попробовала собрать слухи о нем. Никакой подозрительной женщины на горизонте не обнаружила.

Поскольку тайный телефон оставался выключенным и разряженным, а зарядное устройство к нему я, как ни старалась, не нашла, пришлось купить новое с подходящим разъемом.

Глубокой ночью я снова влезла в тайник и слегка зарядила телефон. Велика была вероятность, что он запаролен. Тогда все мои ухищрения пошли бы прахом: с двух попыток подобрать пароль невероятно, а после неверного третьего PIN- кода SIM- карта будет заблокирована. Но, к моему удивлению, PIN- код не потребовался. Телефон включился, и передо мной предстала чужая переписка. Я замерла, кажется, забыла, как дышать. Сердце зашлось в бешеном галопе.

С детства все знают, что читать чужие письма нехорошо. Во мне тоже что-то шевельнулось в тот момент, когда я открывала первое из списка сообщений. Совесть? Но ведь это переписка не чужая, а моего мужа. Да какие могут быть упреки совести, когда я уличаю его в предательстве?

Дан писал: «Лара, это мой номер, можешь отправлять на него смс». Теперь мне было известно имя любовницы, которое, впрочем, мне ни о чем не говорило. Я не знала ни одной женщины по имени Лариса.

Я открывала сообщение за сообщением, и жгучая боль разносилась по телу. Муж называл любовницу «Ларочка», «птичка», «куколка». Она звала его мерзким прозвищем «сомик». Друзья и знакомые называли мужа по-разному. Кроме производных от имени были еще образованные от фамилии «Самсон» и «Сом», которое мне крайне не нравилось. А ей вот понравилось.

На несколько минут я выпала из реальности. Если бы небо в этот момент свалилось на землю, ничего бы не заметила. Жадно вчитывалась я в короткие строчки, откладывала в памяти. Сообщений было не очень много. В основном в них назначались встречи. Но были и романтичные с воспоминаниями прошедшего или заигрываниями перед будущим свиданием. Дан рассыпался в комплиментах. Лара кокетничала. Исходя сообщений, не отличавшихся грамотностью, я предположила, что девушка, молода и не слишком образованна. Стало еще обиднее, ведь Дан, я знала, любит общаться с умными, интересными женщинами.

Но несколько последних смс круто изменили мое настроение. Дан писал: «Как я уже говорил, нам нужно расстаться. Видимо, я слишком стар, чтобы быть с такой юной девушкой, как ты». Ответ Лары был недовольным и капризным. Дальше она стала забрасывать его сообщениями с предложениями новых встреч вперемешку с выражением своего огорчения и обиды. Дан терпеть не может, когда начинают канючить. Последнее его сообщение было корректным, но довольно жестким. Ответ любовницы, датированный тремя днями ранее обнаружения мною секретного отделения барсетки, начинался с мата и заканчивался выражением, с которым я была полностью согласна: «Ты не сомик усатый, а козел рогатый».