Доктор резко остановился на полушаге и оглянулся на меня:

— Ваш младший брат. Вы же его только что видели.

— Маркуша! — догадалась я.

— О, нет! Только не зовите его так. Подобное обращение он терпит только от леры Борзовой! Для всех остальных он — Марк! И никак иначе.

— И последний вопрос, ээ… простите вашего имени я тоже не помню.

— Байли. Лер Байли.

— Лер Байли, скажите мне, пожалуйста, кто такой Вальд, и за что он меня так сильно ударил?

— Вальдемар — ваш старший брат. А вот все остальное — внутреннее дело вашей семьи. Так что об этом вам следует спросить кого-то из них.

На что я скептически посмотрела на целителя. В смысле, а что если мне там еще добавят, так сказать, для симметрии.

Лер Байли все понял правильно:

— Что вы! Вам нечего бояться! Я строго-настрого запретил применять к вам, в вашем состоянии, физические меры воспитания.

Мне бы еще его уверенность.

Целитель ушел. Вопросы остались. Маркуша, в смысле Марк, так и не появился. Снизу слышались приглушенные голоса, топот ног разных людей, но в мою комнату так никто и не поднялся. За окном начало темнеть и я снова уснула.

Проснулась я от грохота двери о стену и громкого баса:

— Уже давно утро! Сколько она еще будет дрыхнуть! Целитель сказал, что сегодня Нона уже будет здорова!

— Но память… — раздался жалобный голос леры Борзовой.

— Ты думаешь от того, что она будет дрыхнуть до обеда, к ней вернется память?! Пусть встает! И на рынок ее с собой возьми, что ли. Пусть больше общается с людьми, так глядишь скорее мозги на место встанут.

В дверном проходе я увидела шкафообразную фигуру мужика с бородой, который оглядел меня из-под насупленных бровей:

— Быстро встала, оделась и спустилась вниз к завтраку! — велел он мне и закрыл дверь с другой стороны.

' Интересно, — подумала я, — этот хамоватый неандерталец — мой братец Вальд или Папашик?'

На завтрак мне достались вареные яйца, хлеб с маслом и сыром, и компот из ягод. А также знакомство с единственной служанкой в доме — Гретой. Все остальные встали гораздо раньше меня, быстро поели и разбежались по делам.

За первую половину дня, которую я провела под присмотром Матушки, леры Барзовой и молчаливой Греты, я успела познакомится с домом, в котором живу, с двумя близлежащими городскими кварталами, через которые шла дорога до небольшого рынка. Выяснить, что продукты в моем мире и здесь ничем на первый взгляд не отличаются. Посмотреть, как Матушка с упоением торгуется на рынке. Еле дотащить до дома две тяжелых корзинки. И узнать, что утренний неандерталец является моим отцом — лером Борзовым. Прямо скажем, количество поступающей информации не радовало.

Во всем доме обнаружилось всего две книги! И, как быстро выяснилось, обе были бухгалтерскими. Одну вел Папашик, вторую — Вальд. Бегло пролистав увесистые томики, я, к сожалению, осознала, что местную письменность не понимаю, так что придется все учить с нуля. Зато узнала, почему получила от Вальда. Оказывается, это ненормальная Нона учинила братцу скандал из-за кружева к новому платью, прямо в рабочем кабинете. А получив отказ, в порыве гнева, чуть не порвала его бухгалтерскую книгу. И это прямо перед сдачей документов в налоговую палату. Эти сведения мне удалось вытянуть из неразговорчивой Греты только тогда, когда она застала меня в кабинете листающей бухгалтерские книги, войдя туда с тряпкой и ведром с водой. Ну и то, что это именно бухгалтерские книги, сообщила мне тоже она. Ибо письменность из палочек, ноликов и крестиков мне ничего не говорила. А дальше пришлось идти в гостиную и под причитания леры Борзовой вспоминать забытое искусство вышивки. Последний раз этим нудным делом, как, впрочем, и первый, я занималась в школьном возрасте на уроке труда. Спас меня явившийся первым к обеду братец Вальд. Выразивший желания поговорить со мной с глазу на глаз. И твердо заверивший Матушку, что в этот раз никакого рукоприкладства не будет.

— Ну, это… Прости меня… что я тебя так. Но ты меня вывела! Я двое суток писал отчет для налоговой палаты! Если бы я его не сдал вовремя, то знаешь какой мне бы штраф вкатили?! А ты хвать книгу и чуть не разодрала ее! И все из-за каких-то кружавчиков…

Лично я не понимала, зачем этому колобку на ножках, в теле которого я сейчас нахожусь, еще и кружавчики на платье. Она б еще оборочки захотела! А то своего объема не хватает! (Для ничего не смыслящих в изящном деле пошива одежды: оборочки и кружавчики визуально увеличивают объем. Идеально подходят худым для того, чтобы скрыть то, чего нет, например, грудь.)

— Не помню. Совсем ничего не помню. Лучше вместо извинений расскажи мне о нашей семье. А то мама все время спрашивает: не вспомнила ли я кого как зовут. А когда говорю, что нет, плачет.

Вальд тяжко вздохнул и принялся объяснять:

— Ну, наш отец, лер Борзов. Ты сегодня уже его видела, состоит в торговой гильдии. Он купец третей руки. Я тоже, как он. Потому как старший сын и наследник. Затем идет Переслав — наш средний брат. Отец определил его по служилой стезе. Отправил на обучение по письму и каллиграфии. Но у Слава с этим как-то не сложилось. Еще читать и писать он худо-бедно научился, а вот оформлять государственные и деловые бумаги уже никак. И быть бы ему за это битому, но тут паршивцу несказанно повезло. Открылся у него магический дар. Это у нашего деда по материнской линии есть он. Дед тут уж обрадовался, ну куда там! Братец сразу захотел стать боевым магом. Вот в школу на магическое с боевым уклоном пошел.

— А дед у нас какое отделение закончил?

— Артефакторики и рун. Хорошо хоть дед на него не рассердился. Только сказал, что пусть учится. Но если на боевом у него не сложится, то пусть Слав к нему в ученики идет.

— А когда магический дар открывается?

— Да лет в 14 — 15. Но тебе то зачем? — удивился Вальд

— А что — у девочек его не бывает?

— Да бывает, конечно, только на мага учиться долго и сложно. Сложнее даже, чем на писаря, как отец для Слава хотел. Так что, если наш средненький даже писаря не потянул, хороший маг из него вряд ли получится. Так что магами далеко не все мальчики становятся, куда уж тут девочкам. К тому же все девочки в 16 — 17 лет замуж выходят, какая уж тут учеба.