Тесс больше не могла лежать в одиночестве. Джей Ти продолжал изображать из себя оскорбленную невинность. Тесс чувствовала, что и сама ошеломлена, испугана и в совершеннейшем отчаянии. Она прислонилась обнаженным телом к его спине, хотя и понимала, что это ему не понравится.

Джей Ти напрягся. Тереза лежала неподвижно, прижимаясь щекой к его плечу.

— Она начинает вспоминать, — неожиданно проговорил он.

Тесс замерла, а потом стала гладить его по плечу, чтобы успокоить.

— Ты ей поможешь.

— Она заставила меня поклясться, что я никогда больше не буду вспоминать о нем.

— Не торопи ее. Рано или поздно она захочет выговориться. Тогда она придет к тебе, и ты будешь к этому готов.

— Рейчел обычно говорила мне, что я должен уметь расслабляться и не контролировать все так жестко.

— Может быть, она была права.

— Я ее подвел, Тесс. Видела бы ты ее глаза… Я даже не представлял себя, насколько я ее подвел, пока не прочитал это в ее глазах.

— Ш-ш-ш…

Джей Ти долго молчал. Затем неожиданно лег на спину. Она не могла разглядеть в темноте его лицо, но его пальцы легко коснулись ее щеки.

— Не делай этого.

— Я должна. Все уже воевали за меня. Все уже заплатили за меня свою цену.

— Так что же, ты успокоишься только тогда, когда он тебя убьет? — Его голос звучал напряженно, тело тоже напряглось.

Тесс начала отвечать, но потом передумала.

— Я больше не хочу этого обсуждать.

— А я хочу. Уезжай, Тесс. Спрячься где-нибудь в Аризоне. А я войду в дом вместо тебя.

— Ты ранен.

Его мышцы напряглись, и она поняла, что нанесла жуткий удар по его мужской гордости.

— Ты, что, не веришь в меня, Тесс?

Тереза прижалась щекой к его плечу, провела пальцами по темным волосам, растущим у него на животе.

— Один ты, Джей Ти, — прошептала она, — не сможешь спасти весь мир. Это никому не дано. В доме мы будем вдвоем — ты и я. Я стану приманкой, а ты будешь готов поймать крысу.

— Я не хочу, чтобы ты умерла из-за меня.

— А я и не умру.

— Я так устал, что все умирают из-за меня… — Голос его охрип.

Тесс крепче обняла его.

— Я тебя люблю, — раздался ее шепот.

И они оба замолчали.

Эдит сидела в гостиной Марты, и в руках у нее была чашка с крепким черным чаем. Она наблюдала за тем, как внучка Марты читает книгу. Хозяйка дома сидела рядом с девочкой.

Гостиная не производила большого впечатления. Диван был старый и потертый, скорее всего, приобретенный на распродаже подержанных вещей. Так же как и остальная мебель, напоминавшая Эдит об одежде, которую выбирала Марта, — старой, эклектичной и совершенно разностильной. На стенах никаких картин. Раньше Эдит не обращала на это внимания — во всем доме не было ни одной картины или фотографии в рамке.

Эдит заставила себя посмотреть на девочку. Ее звали Стефани, и она казалась серьезным и спокойным ребенком. На ней был надет плотный вязаный костюм и бейсболка, скрывающая ее волосы и глаза. Ее лицо казалось Эдит смутно знакомым, как будто они уже встречались раньше. Хотя для нее все маленькие дети были на одно лицо.

Она стала рассматривать свой чай, а девочка продолжила вслух читать сказку о Золушке.

Эдит как раз представляла себе, как тыква превращается в карету, когда на руках у нее появились мурашки.

Она подняла глаза и тотчас же пожалела об этом.

Девочки. Одни девочки. Их никогда еще не было так много. В гостиной их лица были так ясно видны — ей показалось, что если она вытянет руку, то дотронется до них. Как Марта может их не видеть? Как Стефани может читать о превращении мышки в лакея, когда вокруг них раскачивается с десяток бесплотных существ, обнаженных и страдающих от стыда?

Она почувствовала боль в груди. Давление сжимало ей ребра как корсетом. Эдит открыла рот и попыталась криком заставить их исчезнуть — она просто старая женщина и не знает, что им от нее нужно.

Потом Эдит вдруг поняла, что смотрят они вовсе не на нее и ни о чем ее не просят своими измученными глазами. Вместо нее они смотрели на Марту и Стефани, и их сострадание было вполне искренним.

Эдит резко выпрямилась, при этом вылила чай себе на колени, но даже не почувствовала ожога.

— Марта, — она почти задохнулась. — Вы в опасности, Марта! В страшной, страшной опасности!

Стефани прекратила читать и посмотрела на Эдит широко открытыми голубыми глазами. Марта медленно подняла голову.