— А те две девочки? — спросила Рейни. — Салли и Элис?

— Я их в глаза не видел.

— На похороны пойдешь?

Чарли пожал плечами:

— Старик заставит.

— А тебе их не жалко?

— Говорю же, я их не знал, так что меня не колышет.

— Считаешь себя крутым, а, Чарли?

— Это ж вы грозитесь мою куртку порезать.

— Вы с Дэнни говорили об убийстве?

— Мы много о чем трепались.

— Чарли… — Она подняла нож, потом куртку.

На скулах у него проступили желваки, и Рейни подумала, что сейчас он на нее бросится. Она поднесла нож к воротнику, и он сдался:

— Да. Говорили. А что вы хотите знать? Я сам иногда мечтаю, как бы стереть этот паскудный городишко с лица земли. Достать бы бомбочку, чтоб жахнуло посильнее, и — сайонара, бэби. Знаете, растения после ядерного холокоста становятся больше и крепче. Может, этому городу чего-то такого не хватает.

— И ты вел такие разговоры с тринадцатилетним мальчишкой?

— Только после того, как он рассказал, что хотел бы разрубить своего папашу на двадцать кусков и пропустить через блендер.

Рейни пристально посмотрела на него. Стиснула зубы. Но когда заговорила, не смогла справиться с гневом.

— Мальчишка говорит тебе, что хочет убить собственного отца, но тебе и в голову не пришло обратиться в полицию?

— К кому обратиться? К Шепу, его отцу? Или, еще лучше, к тебе? — Чарли недобро усмехнулся. — Чудная картинка, да? Полгорода до сих пор говорит о том, что ты сделала со своей мамашей. А что бы сделала с Дэнни? Послала ему почтой дробовик?

— Я свою мать пальцем не тронула, — горячо возразила Рейни. — А если бы сделала что-то такое, сидела бы в тюрьме, а не стояла здесь с тобой.

— Знаю, знаю, — с привычной лукавой ухмылкой сказал Чарли и заговорщически подмигнул. — Здесь же федерал. Не хочешь раскрываться. Все нормально. Но только мне, крошка, врать не надо. Я и сам все вижу. Ты здесь тоже член клуба крутых парней. Да что там, одна из учредителей.

— Последний вопрос, — поспешил вмешаться Куинси. Реплика Чарли насчет дробовика задела Рейни за живое, и он понял, что она готова сорваться. — Дэнни говорил, что у него есть друг в онлайне? Некто называющий себя No Lava?

— Компьютерный гик? Да, вроде бы. Дэнни всегда чем-то увлекался. Даже не представляю, как можно столько времени таращиться в экран.

— А какие-нибудь электронные письма ты видел?

— На кой черт они мне нужны?

— Дэнни этот No Lava нравился. Может, ты приревновал.

— Послушайте, я про этого No Lava впервые слышу. Честно говоря, имя какое-то чудное, как у какого-нибудь импотента. Дэнни нравились его письма, ясно? Началось это месяцев шесть или даже восемь назад — точно не помню. Он ходил такой возбужденный, рассказывал, что познакомился с кем-то в онлайне. И постоянно проверял эту свою долбаную электронную почту. Вот это я знаю, а больше ничего.

— Ты его поощрял, — негромко сказала Рейни. — У Дэнни своих проблем хватало, а ты подталкивал его к краю. Три человека погибли, и часть вины на тебе, Чарли. Тебе с этим жить.

— Да кого это трогает? По закону я свободен как птица. А теперь верните-ка мне курточку. Потрепаться с вами забавно, но некогда — у меня и своих дел хватает.

— Конечно. — Рейни улыбнулась ему. Потом подняла нож и одним движением срезала с куртки воротник.

Чарли вскрикнул. Куинси машинально шагнул вперед.

Рейни подняла воротник и через секунду выдавила из него себе на ладонь длинный полиэтиленовый пакетик с белым порошком.

— Героин. Примерно три унции. А это уже не просто владение. Поздравляю, Чарли. С точки зрения закона твои проблемы только начинаются.

— Чертова сука! Да как ты смеешь! Ты же ничем не лучше меня! Ты ничем не лучше любого из нас!

— Конечно, лучше, Чарли. Для сердитых в этом мире есть два выбора, и один из них — носить жетон.

Парень снова взвизгнул от злости, и Рейни с удовольствием затолкала его в машину.

У Рейни ушло четыре часа на оформление Чарли Кеньона. Она записала изъятый героин в журнал регистрации улик. Потом положила его в сейф, служивший в участке камерой хранения вещественных доказательств. Рейни уже заканчивала снимать у задержанного отпечатки пальцев, когда прибывший адвокат Кеньона-старшего заявил, что доказательство получено незаконно, посредством провокации. Рейни предъявила в качестве свидетеля агента ФБР. Фицсиммонс тут же перешел к оскорблениям. Она не имела права обыскивать Чарли Кеньона, ее действия — порча личного имущества — не имеют оправдания, и вообще при задержании нарушены все конституционные права, предусмотренные отцами-основателями, и многие другие.