Кимберли не понадобилось много времени, чтобы понять, что имеет в виду Рейни.

— Так ты думаешь, что это все фальшивка. Что все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Рейни наконец остановилась и в упор посмотрела на Кимберли.

— Что делает Тристан Шендлинг? Определяет, в ком больше всего на свете нуждается жертва, и затем становится этой личностью. Я жила без семьи пятнадцать лет. Как ты правильно сказала, без дядей и тетей, без братьев и сестер, в такой жизни есть особое одиночество, которое способны понять не многие.

— Рейни, ты же ничего не знаешь наверняка. Может, это и не уловка.

— Ты допускаешь такое совпадение?

— То, что тебе не нравятся совпадения, еще не означает, что они не случаются.

— Порадуй меня еще чем-нибудь столь же глубокомысленным.

Рейни хлопнулась на диван и ударила кулаком по подушке. Сильно.

— Тебе страшно, — тихо сказала Кимберли. — Ты напугана.

— Вот только психоаналитика мне и не хватало.

— У меня и в мыслях такого нет. Просто… Ты действительно напугана.

— Я была совершенно уверена, что он предстанет в обличье человека, имеющего отношение к правоохранительным структурам, или по крайней мере под маской частного сыщика. Даже зная методы его работы, я не предполагала такого хода. Да, ловок, ничего не скажешь. Я сижу здесь, и один голос шепчет: «Не поддавайся на уловку, ты слишком умна для этого». А другой голос… Боже, другое мое «я» уже выбирает поздравительную открытку к Дню отца.

Кимберли села на диван рядом с Рейни. Ее длинные светлые волосы были убраны назад и перехвачены резинкой. За время перелета она выспалась и выглядела теперь намного лучше, чем в Нью-Йорке. Отдохнувшей. Более собранной. Рейни заметила, что чем опаснее становилась ситуация, тем сильнее делалась Кимберли. Молодая, но готовая принять вызов. Неопытная, но определенно настроенная очень решительно.

— Давай подумаем вместе, — предложила Кимберли. — Каким будет следующий шаг?

— Анализ крови. Миц дал адрес лаборатории. Они возьмут у меня образец крови и проведут тест на соответствие моей ДНК с ДНК Рональда Доусона.

— Так и должно быть.

Рейни невесело улыбнулась:

— Знаешь, сколько времени занимает такой тест? По меньшей мере четыре недели, но, более вероятно, несколько месяцев. Все может закончиться намного раньше.

— Мы тоже можем провести проверку, — твердо возразила Кимберли. — Ты сказала, что отец Доусона продал ферму в Бивертоне. Информация о сделках с недвижимостью не является закрытой. Кроме того, можно навести справки о самом Рональде Доусоне, узнать, за что он был арестован.

— Уже сделано. Люк проверил данные по Доусону. Все совпадает. Сейчас он работает с документами по недвижимости.

— Ну вот!

Кимберли даже захлопала в ладоши. Рейни покачала головой. Она хотела бы, но не могла разделить ее энтузиазм. Все внутри словно окоченело. Возможно, то было ощущение тревоги, от которого она не могла избавиться. А может, ее просто ошеломило только что сделанное открытие: оказывается, не так уж и неуязвима неуязвимая Рейни. И что бы она ни говорила себе, как бы ни убеждала себя в противном, в ней зародилось и росло нечто новое и нежное. Не пустота. Не окоченелость. Надежда.

Тридцать два года. Последние пятнадцать лет никаких планов на День благодарения, Рождество и Пасху. По праздникам она всегда работала, потому что других занятий просто не было. Другие спешили домой, к семьям, добродушно поругивая тещ и свекровей, проклиная связанные с торжествами расходы, отпуская шуточки по поводу неудачных подарков. Иногда сама концепция семьи представлялась Рейни неким подобием эксклюзивного клуба. Другие были его членами, она оставалась посторонней. Рейни могли пригласить в этот клуб из жалости, но она никогда бы не стала своей за столом.

Господи, хоть бы Куинси проснулся. Ей хотелось… Ей так хотелось с ним поговорить. Прямо сейчас. Может быть, даже положить голову ему на плечо и услышать, как он скажет, что все будет в порядке. «Надо верить», — сказал Куинси. Ах, если бы все было так просто!

— Восемь месяцев назад, — заговорила Рейни, — в Бейкерсвилле появился один человек, пытавшийся найти мою мать. Люк сообщил мне об этом пару месяцев спустя, но так и не назвал его имени — тогда это казалось не важным. Сегодня Люк просмотрел записи — того человека звали Рональд Доусон. Вскоре после появления Ронни помощник окружного прокурора снял с меня обвинение в уголовном преступлении. Я тогда подумала, что это дело рук Куинси, и даже разозлилась на него. Сегодня после встречи с Мицем я позвонила помощнику прокурора. Куинси с ним не разговаривал. Снять с меня обвинения попросил сам окружной прокурор. По слухам, он снова собирается участвовать в выборах, и, как намекнул помощник, недавно его предвыборный штаб получил крупное пожертвование от одного местного жителя, известного под именем Рональда Доусона.

— Ну, вот видишь, Рейни. Значит, никакого совпадения нет. Рональд Доусон начал разыскивать тебя чуть ли не год назад, и у тебя есть доказательство,

— Тристан Шендлинг затеял игру по меньшей мере двадцать месяцев назад. Его участие исключать нельзя.

— Но тогда он был занят Мэнди, а потом переключился на мою мать. Невозможно находиться одновременно в разных частях страны, на противоположных побережьях.

— А почему бы и нет? Телефон, Интернет, телеграф. Да и на самолете всего восемь часов. Не так уж и трудно прилететь на Западное побережье на денек. Удовольствие, конечно, не самое большое, но это реально.