— Да ладно… То есть не беспокойтесь, все в порядке.

— Я учительница Сэма, мы вчера встречались… — неуверенно сказала она.

Обычно у меня большие трудности с именами, однако ее я вспомнил сразу. Дженни. Дженни Хаммонд.

— Да-да. Как он?

— Кажется, ничего. Я хотела сказать, Сэм не ходил сегодня в школу. Но вчера, когда за ним пришла мать, он уже выглядел лучше.

А ведь верно! Я и впрямь собирался его проведать, да только помешали другие дела.

— Ну конечно, он выправится. Надеюсь, школа не против, если он пару деньков посидит дома?

— Что? А, нет, конечно, нет! Я… просто подумала… подойти поздороваться, вот и все…

Она смутилась. Надо же, а я-то решил, будто она подошла спросить насчет Сэма. Несколько позже мне пришло в голову, что Дженни могла быть просто дружелюбным человеком.

— Бы здесь с кем-то из учителей? — спросил я.

— Нет, одна. Ходила на поиски, а потом… Понимаете, моя соседка ушла, а сидеть дома одной в такую ночь…

Да уж, понимаю. Мы помолчали.

— Вы не против, если я закажу вам что-нибудь? — спросил я как раз в тот момент, когда Дженни сказала:

— Ну, я пойду…

Мы рассмеялись, немного смущенно.

— Так как насчет заказать чего-нибудь?

— Нет-нет, правда не надо.

— А я ведь собирался идти к стойке. — Еще не закончив фразу, я сообразил, что мой стакан далеко не пуст. Будем надеяться, что она не заметила.

— Тогда бутылочку «Бекс». Спасибо.

Бен только что получил свою выпивку, когда я облокотился на стойку рядом с ним.

— А, надумал-таки? Я угощаю… — И Бен начал просовывать руку в карман.

— Постой-ка. Вообще-то это для… других…

Он бросил взгляд мне за спину. Губы тронула улыбка.

— Ясненько. Ладно, до встречи.

Я кивнул, чувствуя, как горит лицо. К моменту, когда меня обслужили, я уже прикончил свое пиво. Я заказал еще пинту и понес выпивку к столику, где стояла Дженни.

— Спасибо. — Она отсалютовала мне бутылкой и отпила из горлышка. — Я знаю, наш бармен этого не любит, но из стакана вкус совсем другой.

— И меньше мыть посуды, так что вы на самом деле оказываете ему услугу.

— Ага, теперь я знаю, как ему ответить в следующий раз. — Она посерьезнела. — Не могу поверить в случившееся. Это такой ужас, правда? Двое? Отсюда? Я-то думала, безопасны как раз такие места…

— И поэтому вы сюда переехали?

Это прозвучало несколько нахально, хотя у меня и в мыслях ничего подобного не было. Она опустила голову и посмотрела на бутылочку с пивом.

— Скажем так: я просто устала от жизни в городе.

— В каком?

— Норидж.

Дженни принялась рассеянно сдирать с бутылки этикетку. Словно сообразив, что делает, она остановилась и улыбнулась. Ее лицо посветлело.

— Ну а у вас какая история? Мы уже знаем, что и вы не из местных.

— Да, не из местных. Из Лондона.

— Что же вас привело в Манхэм? Яркие огни и блестящая ночная жизнь?

— Что-то в этом духе. — Я заметил, что она явно ждала большего. — Наверное, то же, что и вас. Хотел изменить свою жизнь.

Она улыбнулась:

— И все равно мне здесь нравится. Привыкаю к жизни в глуши. Сами знаете: тишина и всякое такое. Ни толп, ни машин.

— Ни кинотеатров.

— Ни баров.

— Ни магазинов.

Мы улыбнулись друг другу.

— И сколько вы уже здесь? — спросила она.

— Три года.

— И как быстро вас признали за своего?

— Увы, пока процесс еще идет. Лет десять — и я смогу сойти за перманентного гостя. В глазах наиболее прогрессивных элементов, естественно.

— Вы меня пугаете. Я здесь всего шесть месяцев.

— Значит, все еще туристка.

Рассмеявшись, она уже хотела было что-то сказать, но не успела: у входа послышались встревоженные голоса.

— Доктор? Доктор где? — требовательно спрашивал кто-то. — Он здесь?

Пока я протискивался вперед, в кабачок внесли какого-то человека. Лицо его искажала гримаса боли. Я узнал в раненом Скотта Бреннера, принадлежавшего к большой семье, что жила в полуразвалившемся доме на самом краю Манхэма. Низ одной его брючины и ботинок были вымазаны кровью.

— На стул его. Аккуратней, — добавил я, пока бедолагу усаживали. — Что случилось?

— В капкан угодил. Мы думали в клинику ехать, а потом заметили ваш «лендровер»…

Отвечал его брат Карл. Бреннеры держались замкнуто, семейным кланом. Из себя они изображали сельхозрабочих, но были не прочь побаловаться и браконьерством. Карл — старший из братьев, жилистый и агрессивный. Пока я осторожно заворачивал пропитанную кровью штанину, мне пришла в голову довольно жестокая мысль, что в капкан попался явно не тот, кому следовало. И тут я увидел, что приключилось с ногой.