Скарсдейл вознамерился превратить трагедию в политическую платформу для личных амбиций? Каков циник! С другой стороны, я знал, что страх и недоверие, объявшие всех и вся, дадут ему весьма восприимчивую аудиторию. Удручающая мысль.

— Я вам вот что скажу, пастор. Занимайтесь тем, что считаете лучшим для людей, и я поступлю точно так же.

— Изволите критиковать?

— Скажем так: у нас с вами просто разные взгляды на то, что служит интересам всего поселка.

Он холодно смотрел мне в лицо.

— Наверное, стоит напомнить, что у здешних людей хорошая память. Вряд ли они забудут грехи, совершенные в такое время. Или смогут их простить, как бы это ни противоречило христианским добродетелям.

— В таком случае приложу все силы, чтобы не грешить.

— Можете витийствовать, сколько вам вздумается. Только имейте в виду, что не один я задаюсь вопросом о вашей лояльности. Люди, знаете ли, разговаривают, доктор Ханхер. И то, что я слышу, весьма удручает.

— Раз так, вам следует, наверное, перестать прислушиваться к сплетням. А кроме того, будучи лицом официальным, разве вы не должны толковать сомнения в пользу обвиняемого?

— Не воображайте, будто можете указывать мне, как я должен поступать.

— Тогда и вы мне не указывайте.

Скарсдейл сверкнул глазами. Возможно, он еще что-то сказал бы, но тут из-за его спины раздался грохот: Том Мейсон укладывал свой инвентарь в тачку. Скарсдейл чопорно выпрямился. Взгляд твердый, как камень, окружавших его надгробий.

— Я вас более не задерживаю, доктор Хантер. Честь имею, — надменно произнес он и церемонно удалился.

«Славно показал себя, молодцом», — кисло подумал я и продолжил свой путь. Не собирался я превращать разговор в поединок, однако Скарсдейл всколыхнул во мне худшие из чувств. Все еще тоскливо размышляя над его словами, я даже не заметил, как рядом притормозил автомобиль.

— Что с тобой? Бумажку на грошик променял?

Бен. Солнечные очки, мускулистая ручища торчит из окна новенького черного «лендровера». Запыленного, правда, но все равно на его фоне мой внедорожник смотрелся бы антиквариатом.

— Извини. Задумался что-то…

— Заметно. Надеюсь, ничего общего с вон тем вождем охотников на ведьм, а? — И он кивком показал в сторону церкви. — Я видел, как ты с ним толкуешь.

Я фыркнул:

— Да-а, побеседовали…

И я вкратце описал Бену нашу встречу. Он покачал головой:

— Не знаю, кому именно Скарсдейл молится, но если наш преподобный может служить хоть каким-то мерилом я бы не хотел нарваться на его Бога в темном переулке. А ты бы послал попа подальше, и все дела.

— Да надо было…

— Ох, сдается мне, глаз он на тебя положил крепко. Ты ведь ему угрожаешь.

— Я?!

— Сам подумай. Кем он был до сих пор? Линялым пастырем уменьшавшегося день ото дня стада. А сейчас у него появился шанс, и ты для него — претендент на кусок пирога, вызов его авторитету. Ты — врач, образован, приехал из большого города. Да еще и мирянин, об этом тоже нельзя забывать.

— Мне неинтересно с ним соревноваться, — раздраженно ответил я.

— А это не важно. Жалкий ублюдочный старикан нацелился стать Голосом Манхэма. Кто не с ним, тот против него.

— Можно подумать, дела и так недостаточно плохи.

— О, никогда не сомневайся в умении праведников все раздолбать по первому разряду. Говорят же: от добра добра не ищут…

Я внимательно посмотрел на Бена. Такое впечатление, что от обычного его добродушия не осталось и следа.

— У тебя все в порядке?

— Просто с утра циничное настроение. Да ты, наверное, и сам заметил.

— Слушай, а что у тебя с лицом?

У Бена под глазом виднелась припухлость, частично спрятанная под солнечными очками. Он машинально вскинул руку.

— Заработал прошлой ночью, в заповеднике, когда гонялся за очередным ублюдком. Кто-то решил обчистить гнездо луня, за которым я давно присматриваю. Я рванулся за браконьером, но на одной из тропинок полетел вверх тормашками.

— Поймал?

Он сердито помотал головой.

— Ничего, еще поймаю. Я уверен, что это недоделанный Бреннер. Его машина стояла рядом. Я ждал, ждал, да он так и не появился. Прятался, наверное, пока я не уйду. — Бен жестко улыбнулся. — Я этому ублюдку шины спустил, пускай ждет дальше.

— Ищешь ты себе приключений…

— Да что он мне сделает? В полицию заявит? — Он презрительно фыркнул. — В «Барашек» потом придешь?

— Может быть.

— Тогда до встречи.

Бен поехал дальше, оставив в воздухе выхлопной туман от мощного двигателя «лендровера». По дороге к дому я размышлял над его рассказом. Всегда имеется процветающий черный рынок для редких видов животных, особенно птиц. А с учетом того, какую роль они сыграли в уродовании тела Салли Палмер и в похищении Лин Меткалф, полиции следовало бы обратить на сей факт внимание. Сложность в том, что именно эта особенность преступлений не была обнародована, так что Бену я ничего сказать не мог. Получается, на меня падает обязанность поставить Маккензи в известность. Неприятно, что проделать это придется за спиной Бена, особенно когда все может обернуться пустышкой. Впрочем, у меня нет права рисковать. Опыт показал, что иногда важны даже мельчайшие подробности.