Глаза Генри пылали адским огнем. И что самое страшное — в них читался здравый рассудок, несмотря на все безумие его поступков.

— И я понял: вот он, мой шанс. Не просто отомстить Манхэму, а изгнать, вытравить Диану из памяти как злую нечисть! Она вечно гордилась своим умением танцевать, поэтому я отдал Мейсону ее подвенечное платье и ту музыкальную шкатулку, что купил на медовый месяц. Господи, как же я ненавидел эту дрянь! Сколько раз я слышал, как она вновь и вновь заводит идиотский «Лунный свет», собираясь на случку с очередным самцом! В общем, я приказал Мейсону одеть Палмер в платье Дианы и обождать снаружи. А потом я спустился вниз и смотрел, как она танцует. Представляешь, перепугалась так, что едва могла шевельнуться! О, как я ее унизил! И когда все кончилось, я не могу тебе передать, до какой степени очистилась душа! И почти не важно, что на месте Дианы был кто-то другой!

— Генри, ты болен… Тебе нужна помощь…

— Нечего разыгрывать лицемера! — огрызнулся он. — Мейсон так и так бы ее прикончил! Ты что, думаешь, он остановился бы, вкусив первой крови? Утешься, если хочешь: он их не насиловал. Смотреть любил, а вот трогать не решался. Я не говорю, что рано или поздно он бы до этого не дошел, нет. Я к тому, что он их вроде как побаивался.

Такое впечатление, что эта мысль развеселила Генри.

— Забавно, правда?

— Он их мучил!.. — закричал я.

Генри пожал плечами, хотя глаза отвел.

— Худшее случалось уже после их смерти. Лебединые перья, зайцы какие-то… — Он брезгливо поморщился. — Вечно эти его ритуалы. Он даже то платье к процессу приспособил. Стоило ему что-то сделать, как это тут же превращалось в железное правило. А ты знаешь, почему он держал их живыми по трое суток? Да потому что первую из них он убил именно на третий день. Потерял голову, когда она пыталась сбежать. Кабы не эта случайность, с такой же легкостью могло быть суток пять, а то и шесть.

Так вот почему Салли Палмер оказалась избита, а Лин Меткалф — нет! Не для того, чтобы ее не опознали. Буйнопомешанный всего лишь вышел из себя…

Я непроизвольно вцепился в ручки кресла, когда в памяти всплыл совет Генри перед облавой на старой мельнице: «Может быть, вам следует как-то подготовиться?» Он знал, что полиция ищет не там, где нужно; знал, что именно вот-вот случится с Дженни. Были бы у меня силы, я бы прикончил его прямо на месте.

— Почему Дженни? — хрипло выдавил я. — Чем она виновата?

Он попытался вновь принять беззаботный вид, да безуспешно.

— По той же причине, что и Лин Меткалф. Мейсон положил на нее глаз.

— Врешь!

— Ладно, ладно, хорошо! Да потому что ты меня предал! — закричал он. — Я-то думал, что ты мне как сын! Единственный светлый луч на всем гнилом болоте. А потом ты ее встретил! Я же понимал: это только вопрос времени, когда ты уедешь, когда начнешь новую жизнь! Ты превращал меня в старика! А когда ты рассказал, что помогаешь полиции, что рыщешь у меня за спиной, я… я просто…

Он замолчал. Медленно-медленно, чтобы не спугнуть врага, я попытался чуть подвинуться в кресле, стараясь не обращать внимания, как закружилась, завертелась комната.

— Я никогда не хотел причинять тебе боль, Дэвид, — настаивал он. — Помнишь ту ночь, когда Мейсон опять пришел за хлороформом? «Кражу со взломом» помнишь, да? Мы оба сидели прямо там, в кабинете, а ты чуть было не ввалился… Клянусь Богом, я не знал, что он пытался тебя зарезать! Я сам-то все увидел уже потом, в коридоре. А следующим утром, когда ты застал меня возле шлюпки?

В его взгляде читалась вина пополам с гордостью.

— Ты-то думал, я хотел в нее сесть? О нет. Я из нее выбирался.

Да, под этим углом все становилось очевидным. Дома этой парочки, Мейсона и Генри, стояли на берегу, и если исключить ситуацию, когда кто-то специально следит за озером, крайне маловероятно, чтобы ночью удалось заметить крошечную, тихо плывущую лодку.

— Я решил его остановить. Отозвать пса, если угодно, — продолжал Генри. — Хотел сказать ему, что передумал. На это ушли бы часы, но раз у него нет телефона, другого выхода не оставалось. Впрочем, только зря потратил время. Стоит Мейсону на чем-то зациклиться — все, пиши пропало… Одни трупы чего стоят! Я ему говорю: «Нельзя их просто так оставлять на болоте, закопать надо». Что ты! Ему, видишь ли, это неинтересно! Упрется пустым взглядом, а потом все равно сделает по-своему!

— Значит, ты позволил ему забрать Дженни… А потом приехал сам… и смотрел, как она…

Он вскинул было руки и тут же дал им безвольно упасть.

— Ну не думал я, что все так обернется! Прошу тебя, Дэвид, поверь мне! Я никогда не желал тебе зла!

Глазами он лихорадочно шарил по моему лицу, отчаянно пытаясь найти хоть какие-то признаки понимания или сочувствия. Секунду спустя в зрачках погасла мольба. Он криво усмехнулся.

— Да уж, человек предполагает, а Бог…

Генри вдруг ударил кулаком по столу.