— Господь милосердный, неужто подмога подошла, — вытер он пот со лба. — Десять тысяч! Да мы их в порошок сотрем, с такой-то силищей! Услышал ты мои молитвы!

Леонтополю лет было этак… Да никто даже близко не представлял, сколько ему лет. Три тысячи точно. Тут любая деревня старше Рима и Карфагена, вместе взятых. Вот и Леонтополь тоже, который египтяне называли Тарему, или Земля рыбы, был таким же древним захолустьем, которое воля императоров превратила в сильнейшую крепость. Стоянка легиона сделала его крупным и довольно богатым городом, где вся жизнь крутилась вокруг солдат, которые тратили здесь свои денежки. Лавки, харчевни, мастерские, изготавливавшие воинские ремни и обувь, конскую упряжь и одежду… Все они трудились, получая деньги из жалования солдат.

Леонтополь шагнул за пределы своих стен и разросся пригородами, которые выглядели так же, как и сотни других городков от Атлантики до индийской границы. Невысокие квадратные домики с плоскими крышами, с крошечными окошками или вовсе без них. Открытая дверь заменяла окно, а масляная лампа давала достаточно света, если порывы ветра несли из пустыни песок. Тонкая взвесь забивалась во все щели, а потому двери и ставни приходилось закрывать наглухо. И дома, и лампы, и даже сам быт местных жителей не отличался ничем от того обычая, каким жили на Востоке тысячелетиями. Дома в Аравии и в Египте выглядели абсолютно одинаково. И там, и там сушили на солнце кирпич. И там, и там было очень мало хорошего дерева. Впрочем, в Египте с ним все-таки получше. Лесовозы из Триеста и Фриульской Аквилеи приходят сюда регулярно.

Император Владимир подошел с войском примерно через три недели после получения того сообщения. Он не спешил, останавливаясь в каждом городке и принимая царские почести. Вячко обиделся было на такую задержку, но корабли Константинопольского императора перекрыли восточные рукава Нила, хотя… Хотя это ничего уже не решало. Арабы не пройдут в глубину Дельты, разлившаяся река помешает им. Они продолжат терзать лишь пограничные селения, а воины Вячко перехватят их на караванных тропах. Так было здесь всегда, так будет и потом.

— Государь! — Вячко склонил голову и ударил кулаком в грудь, когда корабль императора причалил в гавани Леонтополя. Вслед за ним склонили головы и командиры тагм.

Он видел младшего брата своего государя не раз, а потому могучий воин в пурпурном плаще никакого трепета у него не вызвал. В конце концов, он как магистр, подчиняется старшему августу Святославу, а не его брату. Впрочем, сейчас это совершенно не факт.

— Со мной десять тысяч, — рыкнул Владимир, дружески похлопав его по плечу. — Мы погоним исмаильтян до самой Медины. Размести моих людей и обеспечь едой.

— Слушаюсь, государь, — снова склонил голову Вячеслав.

Как он и опасался, Владимир взял управление войсками на себя, и магистр скрепя сердце принял это. Да и как иначе, если сюда прибыл сам римский император с большим войском. Кто же еще будет командовать? И когда василевс вызвал старших офицеров в свой роскошный походный шатер, то внимание всех привлекла карта, разложенная на столе. Подробный чертеж земель Египта, Синая и прилегающих земель был уставлен деревянными фигурками, которые государь с задумчивым видом двигал по выделанной коровьей шкуре.

— Армия мусульман собирается вот здесь! — показал Владимир в точку между Пелузием и Газой. — Около развалин Ринокурры. Сюда подойдет пять тысяч пехотинцев из Сирии. Наместник Сирии Муавия вовсю набирает в войско христиан. Мои стратиги уже нахлебались с ними в Анатолии. Мы ударим и разобьем их.

— Простите, царственный, — почтительно произнес Вячко. — Марш по пустыне — дело весьма опасное. Мы растянемся и будем очень уязвимы.

— Ты не понимаешь, что происходит, магистр, — сурово посмотрел на него Владимир. — Халиф Али дал слабину и вступил в переговоры с Муавией. Этим он признал его притязания на власть. Теперь у мусульман целых два халифа, а воины всегда покидают того, кто слаб. Али потерял лучших бойцов, они стали хариджитами, отступниками, и у Муавии развязаны руки. Сам Буср ибн Абу-Артат, «Лев ислама», приведет сюда войско. Он как раз послан усмирить земли Хиджаза и Йемена.

— Если это так, то дело скверное, — насупился Вячеслав. — Но так биться с арабами в пустыне становится еще опаснее. Нам лучше усилить гарнизоны крепостей и отбивать их атаки. Наша оборона настроена на такую войну, государь.

— Сидя в обороне, войну не выиграть, магистр, — насмешливо взглянул на него Владимир. — Мы выходим через неделю. Готовь войско.

— Но август Святослав… — упрямо посмотрел Вячко.

— Моего брата здесь нет, — парировал Владимир. — Римский император приказывает тебе, магистр Вячеслав. Или ты хочешь, чтобы тебя казнили как изменника и труса?

— Слушаюсь, ваша царственность, — ударил кулаком в грудь Вячко. — Войско будет готово к сроку.

Огромная армия растянулась на многие мили. Четвертый Арабский и Шестой Синайский легионы шли в авангарде, а войско ромеев шло позади, прикрывая тыл. В Леонтополе и Пелузии оставили по тысяче солдат, да и это стоило Вячеславу немалой крови. Император настаивал на том, что достаточно и пяти сотен. Магистр впрямую нарушил приказ императора, справедливо рассудив, что скоро вернется Святослав и его прикроет. Войска у него осталось чуть больше семи тысяч. Где вы видели армию, укомплектованную по штату? Да не бывает такого.