– Ну давайте просто пошутим тогда, – предложил он. – Я залезу в чемодан. Вы меня отнесёте, а потом я начну шевелиться. Чемодан откроют, и тут я выскочу.

Вовка изобразил, как он выскакивает из чемодана и стоит довольный в ожидании всеобщего ликования.

– Да отнесите вы его уже, – предложил кто-то ещё не знакомый из нашей комнаты. – Он же не отстанет.

Я тоже решил, что фиг с ним. Будь что будет. Сам напросился.

– Вы только на вторую щеколду не закрывайте, – попросил Вовка. – На всякий случай.

Вовка залез в чемодан. Мы его закрыли на один замок и сначала отправили Генку, чтобы он проверил, что в общем зале нет вожатых. Не хватало ещё нам попасться за этим занятием. Вынесем Вовку на улицу, а там сам пусть оправдывается, как оказался в чемодане.

Генка вернулся и сказал, что всё тихо. Можно выносить. Мы с Шуриком подхватили чемодан с двух сторон, и я понял, что, несмотря на то, что Вовка ещё не ходил в школу, по весу он уже вполне тянул на октябрёнка. Пыхтя мы тащили чемодан к выходу. И вот, когда осталось только спуститься по лестнице на улицу, появилась Света.

– Давайте помогу, – бросилась она к нам.

Взялась за ручку и потянула на себя.

– Да отпускайте. Я держу, – бодро начала она.

– Может, мы сами? – противился я.

– Я здесь для того, чтобы помогать вам и быть опорой для вас, – не унималась вожатая.

Я пожал плечами, одновременно подумав: «Да фиг с ним. Не драться же за чемодан теперь», отпустил чемодан. Шурик тоже…

Света не ожидала, что чемодан окажется таким тяжёлым. Мне казалось, что она должна была выдержать вес Вовки, но у неё не получилось стать опорой. Чемодан перевесил, и вожатая стала как-то заваливаться на бок вместе с ним. Одновременно ища теперь опору для себя. Но край лестницы был ближе, чем перила…

К кульминации событий подоспел Алексей. Света падала не молча, и мне даже показалось, что она использовала что-то из лексикона бабки. Не знаю, что её заставило не отпускать чемодан. Может быть, та самая пионерская ответственность не позволила ей разжать пальцы и выпустить тяжесть из рук, но итог оказался ожидаемым. Света с чемоданом рухнула с крыльца.

– Что случилось? – Алексей уже стоял на крыльце.

Света лежала, стонала, но всё ещё держалась за ручку чемодана, хоть та уже оторвалась.

– Помочь хотела, – ответил я.

Алексей спрыгнул вниз и наклонился к вожатой. В это время чемодан зашевелился. От неожиданности Алексей подскочил. Света тоже заметила движение в чемодане.

– Что там? – вожатый осторожно ткнул в чемодан ногой и посмотрел на нас.

Я подумал, что всё. На этом наше пионерское лето точно закончилось. В лучшем случае нас с Вовкой отправят домой. В худшем – отправят в наших же чемоданах, чтобы мы на обратном пути не успели ничего вытворить. Я смотрел на чемодан, и в голову не лезло ни одной умной мысли. Да что уж там. У меня вообще там мыслей не было. По крайней мере тех, что могли бы внятно объяснить нахождение Вовки в чемодане.

– Вовка, – признался я.

– Что? – не понял Алексей.

– Кто? – Света тоже не могла уловить суть моего ответа.

– В чемодане Вовка, – пояснил я.

Алексей присел перед чемоданом и открыл замок. Поднял крышку. Затем он её закрыл, как бы сомневаясь в том, что увиденное является не плодом его воображения. Затем он снова открыл её, но ничего не изменилось. Вовка, согнувшись в три погибели, лежал в чемодане. Вожатый снова посмотрел на нас с Шуриком.

– Так, – начал он, но тут Света напомнила о себе.

– Я, кажется, руку сломала, – она попыталась сесть.

При помощи второй руки попробовала поднять ушибленную руку, которая всё ещё держала чемоданную ручку.

– Я не чувствую руки, – со слезами на глазах она посмотрела на Алексея.

– Я сейчас помогу. Не шевели рукой.

Алексей повёл свою напарницу в медпункт, а нам велел возвращаться в корпус и никуда не выходить до его возвращения. Более того, ничего не делать вообще.

Вернувшись в корпус с чемоданом, уже без ручки, мы помогли Генке собрать в него вещи. Осталось только дождаться приговора. Я сомневался, что Алексей оставит это без внимания.

Вожатый вернулся и позвал всех на веранду. Как оказалось, вернулся он не один. В общем зале на веранде стоял грузный мужчина с двойным подбородком, под которым нелепо смотрелся повязанный пионерский галстук.

– Сергей Иванович, – представил его вожатый. – Старший пионервожатый нашего лагеря.

Старший пионервожатый достал платок и вытер пот со лба. Его маленькие глазки как будто сканировали наш отряд в поисках того самого диверсанта. Точнее, группы диверсантов. Когда его взгляд прошёлся по мне, я ощутил знакомое чувство. Так бабка на нас с Вовкой смотрит, раздумывая, какое наказание для нас выбрать, если мы что-то натворили. Я сомневался, что старший пионервожатый будет нас пороть, но жопа начала гореть заранее. На всякий случай. Судя по потупленному взгляду Вовки, он тоже уже был не в восторге от своей шутки.