Дети по очереди стали подрываться с мест и наперебой представляться.

– Я Вовка! – не остался в стороне брат, выкрикнув свое имя громче всех.

– Козья головка, – передразнил я его словами бабки.

– Тише, тише, – Света засмеялась и попросила всех успокоиться и сесть на свои места. – Хорошо, что вы все так оживились, но давайте соблюдать порядок. Предлагаю, как автобус тронется, всем вместе спеть песню.

Через несколько минут водитель предупредил, чтобы все заняли свои места. Автобусы тронулись, Света достала откуда-то горн и протрубила, видимо, отправление. Водитель от неожиданности чуть не дал по тормозам и что-то нечленораздельное, но ёмкое выдал нашей вожатой. Родители замахали вслед уезжающим детям. Дети махали в ответ. Вскоре Дом культуры вместе с родителями скрылся за поворотом.

– Ну что? – хлопнула в ладони Света. – Кто знает песню?

Вовка поднял руку.

– Ты знаешь песню?

– А в трубу подудеть можно? – вместо ответа спросил он.

– Не сейчас, – возразила вожатая. – И это не труба, а пионерский горн.

– Тогда песня.

– Отлично. Запевай, а мы подхватим, – поддержала его порыв доверчивая Света.

Вовка прокашлялся и даже встал, держась на всякий случай за спинку переднего сиденья.

– Песня! – бодро начал он. – Народная! – добавил.

Света предварительно зааплодировала и призвала детей тоже похлопать. Я попытался её предупредить и сказал, что Вовка поёт не очень, но вожатая ответила, что это не важно. Главное, что у Вовы есть желание проявить себя. Я предположил, что Вовкино проявление может не всем понравиться, но потом махнул рукой. Пусть. Я знал, чем всё это закончится. Народная, значит, от бабки, а там действительно народная, которая не подразумевает под народом детей. И решил – пусть он опозорится. Не всё же мне должно доставаться. Вовка поклонился и начал.

К коммунизму мы идём,

Птицефермы строятся.

А колхозник видит яйца,

Когда в бане моется.

Вовка сделал паузу, ожидая одобрения. Дети смысла песни не поняли и стали аплодировать.

Света же всё поняла и успела заткнуть Вовку, прежде чем он захотел продолжить.

– Спасибо, Вова, но давайте лучше другую песню споём? – предложила она детям, возвращаясь в начало салона автобуса и с опаской оборачиваясь на Вовку. Потому что он сразу заявил, что знает ещё много песен, но Света от его творческого энтузиазма была явно не в восторге. На этом Вовкин бенефис закончился. – Давайте споём «Прекрасное далёко»?

Все затянули это «Прекрасное далёко», а я уже сомневался, что ближайшее далёко будет таким прекрасным. По крайней мере, для этого пионерского лагеря. Я прям представил перед собой бабку и что бы она сказала, узнав, что мы с Вовкой едем в пионерский лагерь: «Как у ваших родителей ума хватило отправить вас одних в пионерский лагерь? Вы же оба с приветом». Ей виднее. Может, мы и с приветом, но теперь с пионерским. Это будет наше лето с пионерским приветом.

Автобус под нестройный аккомпанемент нашего седьмого отряда плавно подкатил к воротам пионерского лагеря. За два часа пути мы все успели перезнакомиться и даже поссориться и снова подружиться. Не всех устроило, что меня выбрали командиром отряда.

Примерно через полчаса пути, когда в нашем автобусном концерте наступил антракт, к нам с Вовкой подсели два парня. Нагло согнав сидящих сзади двух активных солистов автобусного хора, они склонились над нами.

– Это ещё ничего не значит, – сказал один из них.

Я не понял, что он имеет в виду, но на всякий случай согласился. Как минимум он был покрупнее меня и явно посильнее.

– Снимай повязку, – продолжил второй.

Хоть я и не рвался командовать этим отрядом, но повязку снимать не хотелось. Она мне успела даже уже понравиться. Не галстук, конечно, но я чувствовал, что каким-то образом проскакиваю этот этап октябрятского бремени, с честью неся звание октябрёнка, и одной ногой стою уже в пионерском ряду.

– Выкуси! – вместо меня ответил Вовка и протянул в их сторону фигуру из трёх пальцев, обозначающую именно то, что он имел в виду.

Они посмотрели на Вовкину фигу и перевели взгляд на меня. Я логично предположил, что бить будут меня, а не хозяина фиги.

– У него чёрный пояс по боксу, – не унимался Вовка.

– Заткнись, – я толкнул его в бок, понимая, что он только ускоряет мой вылет из рядов пионерии, в которые я начал бодро шагать.

Тут автобус остановился.

– Вынужденная техническая остановка, – объявила вожатая Света. – Можно выйти из автобуса и размяться, но никуда не отходить. Через несколько минут поедем.