Алексей обернулся на голос. Затем на убегающую вдаль Свету.

– Вова?

Вовка кивнул ему и как ни в чём не бывало снова озадачился горном.

– Заберите кто-нибудь у него эту трубу, – Шурик непроизвольно потёр налившийся под глазом синяк.

– Надо бы догнать, – проигнорировав его просьбу и неуверенно посмотрев на нас, сказал вожатый.

– Мы никуда не уйдём! – ответил я ему, поняв его опасения.

Но Алексей всё равно не стал рисковать, а просто громко закричал:

– Света!!!

– Све-е-е-та-а-а-а!!! – присоединился к нему хор седьмого отряда.

Света услышала и вернулась. Первым делом она выслушала историю от Вовки про то, что он просто вспомнил про горн, лежащий в автобусе, и решил попробовать что-нибудь протрубить. Вторым делом она отняла у него трубу. Неуверенно посмотрела по сторонам, как будто размышляя, куда бы подальше её забросить. Уж слишком стабильно она становится причиной неприятностей, но, видимо, пионерский горн нельзя просто так выбросить, и Света, зажав его под мышкой, пошла в сторону лагеря, поставив Алексея в конце колонны на контроль. Чтобы все дошли хотя бы до лагерных ворот.

Мы подошли к автобусу, в котором ехали чемоданы. Их уже выставили на землю и частично разобрали. Все кинулись искать свой багаж.

– Я как увидел трубу у твоего братца, так мне чуть дурно не стало, – Шурик копошился в поисках своего чемодана рядом со мной. – Он всегда такой… – тут он на секунду задумался, видимо, подбирая точное слово, – странный?

– Не. Только по праздникам, – пошутил я. – А ещё он очень доверчивый. Я думал, что он в деревню побежал за теми пацанами.

– Что я, дурак, что ли? – откуда ни возьмись, появился Вовка, таща свой чемодан. – Я понял, что ты ерунду сказал.

Шурик сказал, что он вообще-то тоже уже сомневается в умственных способностях Вовки. Умные люди трубами не бросаются. Тот было надулся и собрался что-то ответить, но я остановил его, пока Вовка снова нас не поссорил.

Отряд разобрал свои чемоданы и снова построился.

– Сейчас мы идём до нашего корпуса, – объяснял Алексей. – Заселяемся в комнаты. Там вы берёте из чемоданов то, что вам нужно на ближайшее время из одежды. Обязательно парадную форму для завтрашней линейки. Не забудьте про мыльно-рыльные принадлежности. Затем выносим чемоданы во двор, и их увезут в чемоданную.

– Куда? – не понял я.

– В чемоданную, – повторил вожатый. – В комнате у вас для хранения вещей будет только тумбочка. Да и то одна на двоих. Сразу отвечу на следующий вопрос. Под кроватью чемодан хранить нельзя.

Мы прошли через кованые ворота с пионерскими звёздами, над которыми располагалась надпись «Пионерский лагерь Горьковец». Далее по аллее проследовали вглубь лагеря. По правую и левую сторону от дороги стояли белые статуи пионеров разных видов. Горнисты, барабанщики и спортсмены. Некоторые из них были с трещинами, краска местами облезла. Было видно, что кто-то пытался замазать дефекты, но сделал это тяп-ляп и, судя по всему, уже не в первый раз. Статуи чередовались со стойками – вроде тех, на которых в городе вывешивали газеты. Но на этих висели агитационные пионерские плакаты, которые опять же призывали к ответственности. Света показывала на разные строения, которые попадались нам по пути, и объясняла, что там. Корпус старшего пионервожатого, общий туалет, столовая, корпуса старших отрядов и вот наконец-то наш.

Обычный деревянный одноэтажный дом из досок. На входе что-то вроде общего зала. Прямо – туалетные комнаты для мальчиков и девочек. Направо – блок мальчиков, налево – девочек. В каждом располагалось с десяток металлических сетчатых кроватей с прикроватной тумбочкой на двоих. На кроватях, скрученные в рулоны, лежали полосатые ватные матрасы, подушки и комплекты постельного белья. И возле каждого блока – комната для вожатого. Рядом с нами размещался Алексей, а рядом с девочками – Света.

– Я, чур, у окна! – первым залетел в комнату Шурик и с разбегу плюхнулся на пружинную сетку.

– Я тоже! – Вовка бросил чемодан и побежал занимать ещё одну кровать возле окна.

Хорошо, что было очень жарко и окна были открыты.

– Смотри, как я умею! – Вовка с криком запрыгнул с ногами на кровать и стал, как на батуте, прыгать на пружинной сетке.

Ловкости ему было не занимать. Такие кровати были в деревне у бабки с дедом, иногда бабка меняла постельное бельё и выносила матрас подышать. В ответ на наш вопрос – зачем матрасу дышать – она предлагала нам попробовать посидеть друг у друга жопой на лице. Тоже сразу подышать захочется, а матрасу раз в неделю хватануть свежего воздуха и то счастье. В то время, пока матрас дышал, мы с Вовкой прыгали на сетке. Иногда практически до потолка головой доставали. Однажды я не рассчитал и слетел на пол. Хорошо, что бабка тогда ещё не успела вынести матрас и я упал на него. Никто даже ничего не заметил.

Вовка прыгал на кровати, демонстрируя свои навыки эквилибристики. Но то ли он что-то, как и я в тот раз, не рассчитал, то ли кровать была не той системы. А может, всему виной внезапное появление вожатого, который не оценил Вовины способности.

– Это что ещё за цирк тут устроили? – неожиданно крикнул он.

Неожиданно прежде всего для Вовки. Он в полёте обернулся на крик вожатого, что-то пошло не так, и на очередном прыжке он вылетел в раскрытое окно. Прям так чисто вышел, даже не задев раму и подоконник. Как будто так и было задумано.