Впрочем, пути назад уже не было. Пальцы Всеволода коснулись холодной позолоченной рукояти входной двери. Раздался скрип, и дверь отворилась, впуская внутрь холла ледяной и слегка влажный, наполненный лесными запахами воздух.

Стараясь не издавать громких звуков, Всеволод ступил на землю за пределами особняка и закрыл за собой дверь. Оглядевшись и не обнаружив следов теней, парень принялся прислушиваться в надежде услышать хоть что-нибудь подозрительное.

Он долго простоял на одном месте. Холодный воздух начал пробираться под его одежду, выгоняя оттуда всё тепло. Но Всеволоду было не впервой оставаться ночью в лесу, поэтому парень продолжал прислушиваться к любым раздающимся из леса звукам, будь то стрекотание ночных насекомых или резкие, громкие вскрики сов.

Наконец ухо Всеволода уловило нечто, отдалённо напоминающее человеческую речь. Принявшись медленно и бесшумно двигаться в сторону звука, Всеволод через несколько минут сумел наконец различить внятные слова.

– И кто исчез на этот раз?

Этот голос Всеволоду было сложно забыть. Что же Кохана делает ночью посреди леса? И… Ему показалось, или девушка говорила об исчезновении?

– Та девушка-горничная с высокомерным взглядом, - ответил Кохане человек, чей голос Всеволод хотел бы услышать в данный момент меньше всего, Ицуки. – Кажется, её звали Линда. Вы молодцы, хорошо постарались.

Всеволод застыл на миг на месте, а затем быстрым шагом направился в сторону говорящих. Пройдя через калитку в ограде из чугунных прутьев, окружающей особняк, парень остановился за стволом гигантского векового дуба и осторожно выглянул из-за него на небольшую поляну, которую окружали такие же древние и массивные деревья.

Посреди поляны стояла уже знакомая Всеволоду троица – Ицуки, Кохана и Юри. Парень с катаной находился несколько поодаль от подруг, окружённый будто бы пляшущими вокруг него призрачными тенями, коих было несколько десятков.

– Теперь никто более не в безопасности даже в особняке, - негромко проговорил Ицуки, обращаясь не то к теням, не то к самому себе. – А в особенности те, кто суют свой нос не в свои дела. Полагаю, это – твоя неизлечимая болезнь, верно, Всеволод Миродеев?

Всеволод вздрогнул. Неужели его снова обнаружили? Но на этот раз он прятался намного лучше!..

– Выходи, раз пришёл, - тихо проговорил Ицуки.

Всеволод шагнул из-за дерева, и в тот же момент тени, окружавшие Ицуки, стремительно разлетелись в разные стороны.

– Теперь у меня есть веские основания полагать, что ты можешь быть «Убийцей», - проговорил Всеволод, глядя в глаза Ицуки. – Лучше признайся сейчас. Это так?

– Скажи мне лучше, неужели во всём особняке больше нет гостей, которые привлекли бы твоё внимание? Почему ты всегда натыкаешься на нас? – мрачным голосом спросил Ицуки. – Почему «звериным» друидам всегда надо вмешиваться в наши дела? Почему вы столь бестактны и эгоистичны?

– Ты пытаешься сменить тему, - нахмурился Всеволод. – Ответь на мой вопрос, и я больше вас не побеспокою!

– Такая вот у вас натура, - покачал головой Ицуки, будто бы совсем не слушавший, что сказал Всеволод. – Печётесь лишь о себе. Заинтересованы лишь в решении своих собственных проблем. Всё это выводит меня из себя. Даже пытаясь быть с тобой вежливым, я лишь ещё раз убеждаюсь в том, что между нашими, с позволения сказать, видами мирного, конструктивного диалога быть попросту не может.

Пальцы Ицуки коснулись чёрной рукояти катаны, и в лунном свете блеснуло основание клинка.

– Поэтому я боюсь, что мне придётся избавиться от столь раздражающего «Детектива».

Чёрный туман окутал фигуру Ицуки, и Всеволод инстинктивно отступил на шаг назад, во все глаза глядя на то, что появлялось из мрака за спиной парня, обнажившего свою катану.

Бесформенное тело с каждым мигом обретало новые облики, которые в следующую секунду сменялись на совершенно иные, непохожие не прежние. Непостоянная, как огонь, фигура призрачного создания с каждым мигом разрасталась, заслоняя собой лунный диск.

По спине Всеволода вновь пробежали мурашки, как тогда, в номере. Это определённо было то же существо, которое появилось тогда на миг за его спиной.

В тишине дубового леса раздался оглушительный разъярённый скрипучий и скрежещущий крик, будто бы доносящийся из преисподней. На чёрном отростке твари, служащим ему головой, вспыхнули ярким негасимым пламенем два багровых глаза, и Всеволод отступил ещё на шаг, будто бы чувствуя на своей коже обжигающий, полный бешенной ярости взгляд.

Гигантская теневая тварь уставилась в глаза Всеволоду. Парень чувствовал едва сдерживаемую в её призрачном теле ярость, которая уже начинала вырываться наружу в виде оглушительных скрежещущих воплей.