Кирилл, прекратив вертеться, взял первую попавшуюся папку. Он глубоко вздохнул, его лицо помрачнело. Это было последнее дело Никиты — защита сына политика, изнасиловавшего дочь обычного человека. Кирилл стиснул зубы, едва сдерживаясь. Он вспомнил все подробности дела — показания потерпевшей, показания свидетелей, безразличие системы, уверенность сына политика в своей безнаказанности. И, наконец, он вспомнил свою мать, её сломленную жизнь, её боль, которую никто не замечал, её попытки получить справедливость, которые закончились безумием и многолетним лечением в клинике. Все эти воспоминания навалились на него, сжимая грудь в тисках. Он чувствовал себя подавленным, измотанным, и это чувство было неотделимо от чувства глубокой, всепоглощающей вины.

— Ты выиграл дело? — голос Кирилла звучал сдавленно.

Никита, отвлекшись от своих мыслей, с трудом сфокусировал взгляд:

— Как всегда. — Он ощутил новый приступ головной боли, словно кто-то закрутил гайку в его череп.

Кирилл еще сильнее разозлился:

— Тебе не стоило браться за это дело! Этот парень не заслуживает жизни!

Он снова вспомнил свою мать, её разбитое сердце, её беззащитность перед лицом всесильного отца, который с легкостью разрушил её жизнь, не понёс никакого наказания. Это было слишком тяжело, слишком больно, чтобы просто принять. Кирилл сжал кулаки, пытаясь не разрыдаться здесь, в кабинете Никиты.

Никита, не зная о всей глубине боли Кирилла, спросил, его голос был уже приглушен головной болью:

— Почему это так плохо?

— Я думаю, лучше умереть, чем такое пережить. Понимаешь? Не простить, не забыть… просто умереть.

Никита задумался, вспоминая слова Жанны, словно эхо, повторяющиеся в его голове: ты изнасиловал меня… ты изнасиловал меня… Головная боль усилилась, словно кто-то бил по его черепу с каждой новой фразой. Это было невыносимо. Он схватился за голову, судорожно дыша, пытался успокоить себя, повторяя про себя: она тоже хотела… она хотела… она была в него влюблена…

но эти слова звучали всё более неубедительно, теряясь в шуме боли.

*****

Жанна решила, что сначала до следующего города доедет на автобусе, потом сядет на поезд, а там… нужно будет поговорить с родителями, связаться с Кристиной. Ключи от квартиры она уже отдала хозяйке, такси вызвала и теперь ехала в тишине, полная ожиданий новой жизни, к автобусной остановке. Там она купила бутылку воды и сидела, ожидая, пока автобус наполнится пассажирами и отправится в путь. За ней, незаметно, следил детектив, нанятый Никитой. Его инструкция была проста: звонить при любом нестандартном поведении Жанны. И он уже позвонил Никита, подробно описывая каждый шаг подопечной.

Через несколько минут, когда пассажиры собрались, и Жанна встала в очередь, кто-то резко выдернул её из неё. Это был Никита, который, несмотря на мучившую его головную боль, приехал, чтобы не отпустить её. Когда детектив позвонил и сообщил, что Жанна с вещами села в такси, Никита решил, что всё-таки отпустит её. Она не имеет право врываться в его голову. В его личные болезненные воспоминания. Она не имеет право заставлять его чувствовать себя виноватым. В этот боль пронзило его тело полностью. Дышать становилось трудно. Как будто попал в эпицентр пожара, каждый вдох казался ядовитым. Он пытался справиться с болью, сидя в своём кабинете, рассматривая документы и отчёты, но не мог сфокусироваться. Буквы расплывались перед глазами, дышать становилось всё труднее, воздуха катастрофически не хватало. Ему нужна была Жанна. Как будто бы только рядом с ней он мог бы нормально дышать. Руки и ноги затряслись от нетерпения, и Никита вскочил со своего места, хватая пиджак. Лифт показался ему вечностью, и он спустился по лестнице бегом, добежав до машины. Он мчался, не разбирая дороги, пока не увидел макушку Жанны в очереди на автобус. Тогда головная боль достигла апогея, в голове звенело, а мир вокруг плыл. Он отталкивал людей, продираясь сквозь толпу к ней, пока не схватил её за руку. Только тогда ему стало легче дышать, боль немного отступила. Он обнял Жанну, прижимая к себе, вдыхая её запах, наслаждаясь ощущением…жизни.

Жанна отбивалась изо всех сил, стараясь вырваться. Свобода была так близко! Она была на грани истерики, слёзы градом катились по лицу. Она хотела закричать, чтобы он отпустил её, но только собралась набрав воздух, как мир потемнел перед глазами. Тело подкосилось, и Жанна рухнула бы на землю, если бы Никита не успел поймать её в сантиметре от асфальта. Чуть отдышавшись, он поднял Жанну на руки и, пробираясь сквозь толпу обеспокоенных людей, направился к машине. Головная боль всё ещё пульсировала в висках, но теперь она казалась терпимой по сравнению с ужасом потери.

Никита торопливо привёз Жанну к себе домой, его сердце всё ещё колотилось в груди от ужаса, что могло бы произойти, если бы он её не поймал. Он аккуратно перенёс её в спальню, положил на постель и тут же позвонил своему врачу, умоляя его приехать и осмотреть Жанну. Повторял себе: "Она должна быть в порядке, она сильная, всё будет хорошо".

Жанна начала приходить в себя, но всё вокруг казалось смутным и неопределённым. Она открыла глаза и сразу узнала эту давящую на неё мебель и привычные тени, знакомые, но такие чуждые. Не в силах сразу осознать, где она, она помотала головой и увидела, что её руки подключены к капельнице. В груди возникло неприятное чувство, как будто вода наполняла её лёгкие, и ей стало трудно дышать. В этот момент в комнату вошёл врач.

— Привет! Хорошо, что ты пришла в себя. Надеюсь, ты не против немного поговорить? Мне важно знать, как ты себя чувствуешь. Важно позаботиться о себе, ведь ты ещё так молода. — произнес тихо доктор, это был тот же что и в прошлый

Жанна, не скрывая раздражения ответила:

— Сейчас это единственный выход.

— Но, Жанна, всегда есть и другие пути. Не думай о том, чтобы уходить так… — ответил на это доктор, тяжело вздыхая

— Да? Например, как? Умереть, вскрыв себе вену, сброситься с окна, утопиться в ванной? Вариантов множество. — усмехнулась Жанна, почти также как и Никита, в своей холодности.