— Я так понимаю, у него есть влиятельные друзья? — спросил Ружже.

— Да, сын кардинала, — кивнул ему Де’Сад. — Есть и другие, но этот самый влиятельный, — добавил он.

— Не скажите, Вивьен, — мужчина покачал головой. — Знали ли вы, что этому изменнику симпатизирует сам Натан Де’Карсо? — добавил он и усмехнулся.

— Свежеватель?! Серьезно? — спросил дознавателя управляющий Кастилией.

— Ага, — кивнул Фабьен. — Сам удивился, когда он пришел ко мне и попытался встать на защиту этой… — он повернулся и смерил меня презрительным взглядом. — Швали, — подобрал он нужное ему слово и снова занялся выбором инструментов.

— А вы? — спросил Вивьен.

— Сказал, что сделаю все, чтобы докопаться до истины, — снова усмехнулся Ружже. — И конечно же, я это сделаю, — он наконец, что-то выбрал и вновь обратил на меня внимание. — Ну, что ж, приступим! Я же, как никак, обещал!

— А ты неплохо сопротивляешься боли, — произнес Фабьен, откладывая «рабочий» инструмент в сторону и с интересом глядя на меня.

— Спасибо, сочту это за комплимент, — спокойно ответил я и сплюнул на пол кровью.

— Хе-х, а ты интересный молодой человек, — произнес Фабьен, изучая меня заинтересованным взглядом. — Может, просто скажешь, зачем помог Карателю сбежать, и прекратим все это? — спросил дознаватель, и я посмотрел на него, как на идиота.

«Нет, он серьезно?» — я усмехнулся про себя.

— Вы же знаете, что я не имею к этому делу ни малейшего отношения, — спокойно ответил я человеку, который оказался довольно хорош в делах, касающихся пыток.

Во всяком случае, пару раз он сделал мне очень больно.

Я аж застонал, хоть и всячески старался сдержаться.

— Забавно, а я вот владею другой информацией, — ответил мой собеседник.

— Да? Может, поделитесь ею и со мной? — усмехнулся я.

— Хм-м, думаю нет, — покачал головой Фабьен. — Скажите, лейтенант, этим разговором вы просто тянете время? — прямо спросил он.

— Отнюдь, — честно ответил я. — Я не особо боюсь боли. Дело в другом.

— Да? Поведайте мне тогда в чем же дело, — во взгляде дознавателя появился интерес.

— Удивляюсь, почему вы не используете сыворотку правды. Ну или людей, которые способны доставать информацию не таким тривиальным способом, как пытки, — произнес я. — Хотя есть у меня одна мысль по этому поводу.

— Да? И что вы думаете на этот счет? — поинтересовался Фабьен.

— Думаю, правда вам не нужна, — спокойно ответил я. — Тот, кто меня подставил, хочет, чтобы я умер здесь. Поэтому вы делаете все, чтобы добиться такого исхода, — добавил я, глядя дознавателю в глаза.

«Видимо, попал в точку,» — подумал я, ибо взгляд Фабьена изменился и он снова взялся за один из пыточных инструментов.

— Вы слишком много болтаете, лейтенант, — произнес он, подходя ко мне и явно намереваясь продолжить экзекуцию. Вот только в дверь пыточной постучали.

— Кто?! — раздраженно спросил Ружже.

— Вивьен, открывай, — произнес начальник тюрьмы, и дознаватель нехотя вернул инструмент на стол и подошел к двери.

Открыв ее, он вышел из пыточной и какое-то время его не было.

Вернулся он очень недовольным.

Видимо, разговор с начальником Кастилии был не из приятных.

— Что-то случилось? — сплюнув кровью, спросил я и усмехнулся, наблюдая за тем, как изменились движения дознавателя.

Они стали более резкими и неуклюжими, что говорило о том, что Фабьен нервничает.

Полковник смерил меня уничтожающим взглядом, но промолчал.

Вместо ответа, он начал поспешно убирать свои инструменты в сверток, даже не позаботившись о том, чтобы очистить их от моей крови.

Собрав все, он вышел и какое-то время я сидел в пыточной один. Но вскоре за мной пришли.

Это был ледяной маг и вид у него был удрученный.

Разумеется, я не смог оставить это без внимания.

— Как дела? — спросил я, глядя насмешливым взглядом на Аднота.

— Получше, чем у тебя, — огрызнулся он и был прав, так как сейчас я и правда, выглядел не лучшим образом.

Фабьен хорошо «поработал» надо мной, лишив мое тело нескольких участков кожи, ногтей, а также отбив несколько внутренних органов и еще много чего, чем обычно промышляют те, кто сведущ в подобного вида допросах.

Уверен, сейчас не только одежда, но и все мое тело было в крови. Вопрос заключался лишь в том, что со мной собираются делать. Видимо, за то время, пока Ружже пытался выбить из меня информацию, произошло нечто, что кардинальным образом повлияло на события.