Закурив очередную сигарету, ну а курила она так часто, что я постоянно с трепетом ждал, когда у неё начнёт из жопы капать никотин, Света, сделав весьма невинное лицо, изрекла: «Прости меня дуру грешную. Совсем ведь забыла вчера тебе сказать, что звонила твоя мать, и тебя забирают из Лагеря. Автобус сразу же после обеда. Оно и к лучшему. В Москве тебя ждёт твоя Лена, а я буду ждать того, кто придёт первый. Хорошо, если Махно». Не могу сказать, что я обрадовался, но скорее всего, это действительно было к лучшему. Не помню, о чём мы ещё тогда говорили, скорее всего, о моих жизненных перспективах. Ну о чём же ещё может говорить девушка-психолог с перезревшим пионером, который только вчера её выебал. Когда же Света покинула мою территорию, в мою голову забрела дурная мысль, а не подстроила ли она всю эту идиотскую ситуацию, уж больно много для трёх дней экстраординарных событий. Как-то всё так уж складно сложилось, что все в говне, ну а Света несчастная жертва обстоятельств. Однако трубач протрубил Обед. Жрать – дело свинячье, но нужное.

Дорога до Москвы показалась мне ужасно долгой. В голове бродили дурные мысли, как крысы по городской свалке. Непонятно было, куда ж меня сошлют или вообще оставят в Москве. Второй вопрос, который не давал мне покоя, что теперь мне делать с Леной. В то время я ещё не был законченным циником и сохранил в себе некоторые остатки совести, и просто так трахать Лену сразу после Светы, мне было не совсем комфортно. Надо ей рассказать, или обойдётся? Если сказать, то, что сказать, а о чём умолчать? Интересно, как она отреагирует? С другой стороны, зачем говорить то, о чём тебя не спрашивали? А вдруг она спросит? Короче, меня совесть мучила так, что мама не горюй. Мама моя горевать вовсе не собиралась, и, встретив меня с автобуса, тут же объявила мне, что отправляет меня в Гудауту. За что мне так свезло? Не могу точно сказать, однако, свезло ведь. Слава Богу, там не будет ни Светы, ни Лены, но будет много отдыхающих и изнывающих от безделья девочек, с которыми можно будет начать новую жизнь, как минимум половую, но если же совсем не повезёт, то хотя бы сменю обстановку. Как это ни странно, но благая весть разогнала дурные мысли, хотя и не совсем.

В Гудауте меня поселили в одну комнату с сыном хозяев, который года на два был меня постарше. Если же Вы думаете, что всё дальнейшее повествование приобретёт голубой оттенок, то хуй Вам в глотку. Не дождётесь. Ему, почему тоже нравились только девочки. Кроме меня хозяева сдавали своё жильё ещё и семье из Ленинграда, был такой город на карте СССР. Семья состояла из папы, мамы и двух дочерей. Одной было шестнадцать, а другой – почти четырнадцать. Очень удачное совпадение. Само собой разумеется, что папа с мамой бдели за старшей дочерью, которую звали Ирой, а за младшей почти совсем не бдели, ну, а её звали Мариной. Ира мне нравилась больше, ибо была брюнеткой, зато Марина была рыжая, и так бывает. Понятно, что мне досталась рыжая, но это было к лучшему. Юрик, именно так звали хозяйского сына, даже толком не целовался с Ирой, а у меня с Мариной получилось примерно так, как в Лагере с Леной. Была конечно некоторая разница да и некоторые несущественные детали. Вино называлась не Фетяска, а Псоу. Лена боялась, что мои дружки могут прийти не вовремя, а Марина также боялась, что неожиданно придут её родители. И самое ужасное было то, что в парке совсем не было кроватей, а всё остальное практически совпадало, если не считать того, что в Ленинград я совсем не собирался ехать ради Марины.

На этом можно было бы смело поставить жирную точку, однако, изменения моего сознания ещё не достигли фазы запредельного цинизма. Конечно, в Гудауте я напрочь забыл и про Свету, и про Лену, а вернувшись в Москву, сразу постарался забыть и про Марину, но беда была в том, что новых приключений как-то даже не предвиделось. Оно и понятно, ведь я перешёл в другую школу, а чтобы втереться в доверие, нужно относительно много времени. Точно уж больше, чем требуется для избытка нереализованного либидо. Так ещё и сублимировать стало сложнее, ибо в новой школе мечтающих о славе рокеров найти было не так просто. Вот и полезли в дурную голову романтические воспоминания. Вспомнил я всё, но мой глубокий жизненный цинизм подсказал мне единственный верный путь. Хуйли вспоминать Свету и Марину? Сразу на хуй, не говоря уже о Ларисе и Ире из Медведково. Этих двух ещё дальше. Осталась одна фантазия, которую надо было реализовать, и имя ей было Лена. Чем ближе, тем надёжнее.

Зачем тянуть кота за яйца? Совершенно не нужное занятие. Где-то в конце сентября я сделал вид, что приболел, получил справку втихаря от родителей, а сам пошёл в школу. Именно в ту школу, где училась Лена, благо, что до неё идти было ближе, чем до той, в которой я учился. Вот именно по причине близости Лениной школы, я умудрился опоздать к первому уроку. Посмотрев расписание, я встал на распутье, в какой класс мне пойти, в восьмой А или в восьмой Б. Как того требует женская логика, я выбрал Б. Хотел выбрать А, но выбрал-то Б и пошёл прятаться в сортире, чтобы там заодно и покурить. Чтобы закурить, надо достать из кармана зажигалку, что я и сделал. Вот тут-то меня и осенило. Ебёна мать! Зажигалка, что подарила мне Света, раньше принадлежала моему отцу. Этот Кирогаз привезла из Франции моя любимая тётушка и подарила отцу, а вмятина на крышке появилась из-за того, что он швырнул эту зажигалку в мышь, которая вылезла из-за газовой плиты. Мышь, конечно, увернулась и сбежала, зато зажигалка ударилась об ножку плиты, вот и вмятина. Ой, Света! Ну и, блядища! Конечно, она всё подстроила, но зачем ей это было надо? Вот хуй его знает.

В соответствии с формальной логикой, Света должна была быть знакома с моей матерью, а не с отцом, ибо Пионерский Лагерь был от завода, где работала моя мать. Конечно, могло быть и так, что мать познакомила Свету с отцом, но это из области фантастики. С другой стороны, откуда у Светы зажигалка? Могло быть, что моя мать ей подарила, но с каких хуёв? Мать была единственным некурящим человеком в моей прокуренной семье, таким образом, этот вариант тоже отпадал. Голова была не в состоянии решить столь сложную задачу, но звонок с урока спас меня от кататонического ступора. Как того и следовало ожидать, Лена училась в восьмом А. Пока я нашёл, где находится восьмой А, прозвенел звонок на урок, и мне снова пришлось идти в сортир, но уже на другом этаже. В другом же сортире опять пришлось курить и думать о коварстве Светы. Очередной звонок изменил направление полёта моей мысли, и я ринулся искать свою любовь. Кто ищет, тот всегда найдёт. Во всяком случае, так утверждают идеологи пионерии.

Конец ознакомительного фрагмента.