Юй Ай хотел было покачать головой, но вовремя спохватился, что его гость ничего не видит во мраке, поэтому поспешил возразить:

– Когда ты упал с обрыва, я тайно отправил людей на твои поиски, однако они ничего не нашли. Я рассудил так: если ты жив, надобно с тобой встретиться, если погиб – следует хотя бы увидеть тело. И пока ты жив, Сюаньду не изберет нового чжанцзяо. Да, сейчас я взял дела школы на себя, но обязанности настоятеля исполняю лишь временно. И никогда не желал сместить тебя, дабы занять твое место.

Прежде Шэнь Цяо поверил бы третьему шиди без раздумий, однако теперь обстоятельства переменились, и Шэнь Цяо переменился тоже, потому доверять Юй Аю никак не мог. Помолчав немного, он настойчиво возразил:

– В день, когда я сражался с Кунье, перед боем обнаружилось, что мои силы уменьшились вполовину, а внутренняя ци застоялась и расходилась по телу едва-едва. Потребовались чрезвычайные усилия, чтобы хотя бы поддерживать ее ток, однако и это не помогло. Я начал подозревать, что отравлен, стал припоминать, когда и где мог отравиться, однако на тебя не подумал…

Вместо оправданий Юй Ай опустил голову. Руки он спрятал в рукава, и все же было заметно, что его пальцы слегка подрагивают.

Шэнь Цяо с раннего детства не отказывал в доверии никому из обитателей горы Сюаньду, притом глупым или невежественным он никогда не бывал, равно как и легковерным или наивным. Он просто считал, что на свете есть добро, без оглядки доверял своим братьям и сестре по учению, с которыми вместе рос, и надеялся, что уж они-то никогда его не предадут. Вот почему он стал легкой добычей злоумышленника.

– Сорвавшись со скалы, я лишился чувств, а когда очнулся, обнаружил, что ничего не помню, – повел рассказ Шэнь Цяо. – В моей голове все перемешалось, я ничего не понимал и жил в растерянности… Только недавно воспоминания пробудились, и картины прошлого вернулись ко мне. Я стал припоминать некоторые обстоятельства. К примеру, то, что накануне вечером ты пришел ко мне и попросился переночевать в моих покоях. Ты и прежде приходил и о многом рассказывал. И однажды признался, что влюблен в нашу шимэй, но увы, она ко всем холодна и никому не отдает предпочтение. Ты пришел ко мне вечером, прямо перед боем, потому как не мог унять тоски и тревоги и хотел поделиться горестями, а также просил сразу после поединка с Кунье замолвить за тебя словечко шимэй…

Выслушав его, Юй Ай по-прежнему хранил молчание.

– Когда Кунье прислал нам письмо с вызовом на поединок, я сперва не хотел принимать бой, но ты напомнил мне о давнем сражении нашего учителя с Хулугу, наставником Кунье, и сказал, что своим отказом я брошу тень на добрую память учителя и славное имя Сюаньду. Впоследствии ты не раз и не два говорил мне о своей привязанности к шимэй, однако вот что странно: в ее присутствии ты ни голосом, ни жестом, ни поступком не показывал своих чувств. Я же ничего не подозревал и усердно утешал тебя, ища возможность свести тебя с шимэй, оставив вас наедине… Теперь мне думается, что твои жалобы были ложью… не так ли?

Юй Ай устало вздохнул и наконец проронил:

– Ты прав. К шимэй никаких нежных чувств я не испытываю, а лишь использовал ее как предлог, дабы усыпить твою бдительность и провести с тобой ночь накануне поединка. Ты унаследовал рясу и патру учителя, поскольку в боевых искусствах и глубине познаний превосходишь всех нас, а потому обычный яд не причинил бы тебе никакого вреда. Мне пришлось прибегнуть к одному из редчайших ядов Поднебесной – «Радость от встречи». Он не приводит к мгновенной смерти. Если верно подобрать порцию, можно отравить так, что ни духи не узнают, ни демоны не почуют. Он действует до чрезвычайности незаметно: постепенно проникает в костный мозг, а потом уж поражает органы. Человек умирает самой что ни на есть естественной смертью. Однако я не желал твоей гибели и добавил в питье совсем чуть-чуть. Мне лишь хотелось, чтобы ты проиграл Кунье. Мне ведомо твое мастерство, и я был уверен: даже сорвавшись с пика, ты не погибнешь, а только расшибешься и от тяжких ран оправишься через несколько месяцев. Впрочем, мой замысел не удался, дела пошли хуже некуда, и, когда ты сорвался, я послал за тобой людей. Они долго искали твое тело, но ничего не нашли…

Услышав это признание, Шэнь Цяо сурово свел брови.

– Но ведь «Радость от встречи» – редчайший яд. Если верить свидетельствам, на Центральную равнину его завез Чжан Цянь, возвращаясь из путешествия по Западному краю. Но после все сведения об этом яде затерялись в веках, и верно приготовленного образца не найдешь даже в императорском дворце, что уж говорить о горе Сюаньду… Так где же ты его достал?

Не успел Юй Ай толком ответить, как Шэнь Цяо пронзила догадка. Он страшно переменился в лице.

– Ты взял… у Кунье? Это он тебе дал?!

– Да… – немного помолчав, неохотно признался Юй Ай.

– Чтобы лишить меня поста, ты даже на сговор с тюрками пошел! – на лицо Шэнь Цяо набежала тень гнева. – Все верно, учитель передал пост мне, но ты ведь всегда знал, что я за него не держусь! Все эти годы именно ты помогал мне управлять школой… Скажи ты хоть слово, и я бы тут же уступил место тебе! Не понимаю, к чему отказываться от близкого и гнаться за далеким?.. Да еще и помощи искать у тюрок!