Бой с «Орхидеей» был жесток. Они сразу нас заметили и начали отстреливаться пушками. Но мой «Коготь Дьявола» не зря получил такое название. Он быстр и умеет ловко маневрировать. И если вцепится во врага, то уже не отпустит. К тому же у нас лучшие пушки на всей Майтерре. Мы их отобрали ещё год назад у каких-то богатых щенков, вообразивших себя непобедимыми. Но даже такое оружие им не помогло.

В бою с «Орхидеей» эти пушки, можно сказать, спасли нас. Они имели большую дальность и смогли разбить врага раньше, чем он дёрнулся. А дальше дело за малым. Крюки, пираты, вялое сопротивление. И корабль наш.

С одного борта «Орхидеи» были видны огромные дыры. Часть мачт разрушена. Везти её будет затратно. А если попадём в шторм, то там без вариантов. Точно затонет.

– С «Орхидеи» взять всё ценное и её потопить, – дал распоряжения я. – Она не нужна. А вот «Северную Звезду» возьмём с собой в Пиратскую Бухту. С неё можно получить много денег.

– Что делать с людьми лорда-правителя? – спросил Гарри.

– Всех связать. Высадим их по пути в порту Гриндерона. Они же туда плыли? Вот и доставим с ветерком. В порт не заходим, дадим лодки и пусть сами до берега гребут.

– Понял.

– Весь ценный груз с «Орхидеи» перенесите на «Северную Звезду».

– Хорошо. Капитан… э-э-э…

– Что?

– Пленница… Она с нами дальше поплывёт?

Я видел, как дёрнулся один из членов экипажа «Северной Звезды». Жених, что ли? Или воздыхатель? Но мне всё равно. Надо было лучше сражаться за свою любовь.

– Что-то смущает?

– Нет, но…

– Тогда мой ответ – да. Пленница пока будет у нас.

Я развернулся и зашагал прочь.

Обычно мы пленных не берём. Либо оставляем их на кораблях, либо высаживаем в ближайших портах. Бывает, что некоторые присоединяются к нам. Но это редкость.

Девчонка – особый случай. Она нужна мне. Для личной мести. Для контроля и манипуляции.

Да. Это выходило за рамки моих принципов. Но плевать.

Мы ещё час провозились на месте и двинулись в путь. Я остался управлять «Когтем Дьявола», а часть моих пиратов ушла на «Северную звезду».

Плыли быстро. Теперь важна скорость, чтобы никто не догнал и не испортил «товар». Конкурентов у нас достаточно, хотя мы всегда можем договориться. Но это моя добыча и только моя.

К вечеру начала болеть голова и я передал управление Шору. Сам пошёл спать.

Если честно, я уже и забыл, что в моей каюте гостья. Мысли витали где-то в другом месте, поэтому её отважное нападение почти застало меня врасплох.

Лишь только я открыл дверь, как мимо неумело просвистело лезвие сабли.

Натренированные годами рефлексы сделали своё дело. Я отскочил.

И даже ещё один выпад, от которого я тоже уклонился.

Смело. Глупо.

Улыбка почти коснулась моих губ. А дальше девчонка просто начала невпопад махать перед собой оружием, при этом сильно зажмурившись.

А это даже забавно.

– Не подходи! Если посмеешь…

И как только меня угораздило оставить саблю в каюте? Ведь пораниться же, дурилка.

Девушка кричала и размахивала оружием, а я просто молча наблюдал издалека.

Надо будет всё же её научить хотя бы нож держать. Впрочем… нужно ли мне это?

В другой раз я бы поиграл с ней, но головная боль всё тяжелее давила на виски. Одним лёгким движением я выбил оружие, пригвоздил создание к стене, навалившись всем телом и обхватив за талию. Девушка тут же сжалась и замолчала. Сквозь одежду я чувствовал, как часто бьётся её сердце, будто у крошечного зверька, да и сама она была такой маленькой, словно ребёнок.

На секунду я застыл, рассматривая её лицо. Правильные черты, синие глаза, светлые брови, густые белокурые волосы и пухлые губы, цвета розовой вишни. Я помнил их сладкий вкус и слегка подался вперёд, но резко одёрнул себя.

Это дочь врага. Не просто пленница. Она должна вызывать другие чувства. А то, что во мне… просто животное желание. Обычная реакция на близость.

Её подбородок невольно вздрагивал, будто оповещал, что скоро она расплачется. Девушка не смотрела на меня. Упёрла взгляд куда-то в плечо. Густые ресницы трепетали, а мне почему-то до одури захотелось увидеть глубину синих глаз и я приподнял её подбородок.

И вот… создание тоже рассматривало меня, жадно изучало.

Когда дошла до моих губ, её щёки порозовели, и она поспешила отвернуться, но я не дал, хотел, чтобы девушка продолжала, поэтому обхватил рукой тонкую шею и сжал пальцы на челюсти.

Всё это происходило в полнейшей тишине. Никто из нас не произнёс ни звука. Лишь сбившееся дыхание нарушало покой каюты.

Она снова смотрела мне в глаза, теперь только в них. А я чувствовал, что пауза слишком затянулась для того, чтобы просто обезоружить. Но не хотел отпускать.