Чертов Лиам Салливан.

Я не смогла отказаться.

Не смотря на все размышления о том, что эта поездка должна быть короткой и совершенно без лишних людей «в кадре».

– Ладно. В десять утра у лавки… – кивнула я и посмотрела на мужчину, – И спасибо. Возможно я не совсем понимаю, как ты мне помогаешь уже как минимум своим присутствием в этой старой квартире.

Салливан тепло улыбнулся и буквально на секунду задержавшись у входной двери, а затем вышел навстречу вечернему Мортвиллю.

В комнате моментально опустилась температура. Словно кто-то коварный затушил единственный фитиль у моего лица.

***

Дыши. Ну давай же.

ДЫШИ!!!

Я смотрела на то, как синеют губы Лиама. Мокрые волосы рассыпались по его лицу и холодному льду. Вода предательски стекала с моего лица и капала на его веки, лоб и губы.

Как же я умудрилась упасть под лед, да еще и затащить этого бедолагу за собой?

Еще раз припав к его холодным губам, я сделала несколько сильных вдохов, пытаясь оживить его легкие. Раз за разом, почти потеряв сознание от такого количество глубоких вдохов и выдохов, абсолютно обессиленная и мокрая, я начала терять всякую мотивацию делать хоть что-либо.

А что если?…

Дары Камелии, пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста! Только в этот раз! Пусть сработает! Дорогая моя пра-пра-сто-тысяч-миллионов-раз-или-сколько-еще-раз-бабушка! Камелия! Дай мне силы помочь ему и я навсегда свалю из города! Честно!

Я неуверенно потерла ладони, разогревая между ними пространство. В моем сердце теплилась последняя надежда. Иначе Лиам умрет. А с ним умру и я.

Через несколько секунд из моих рук начало исходить теплое золотистое сияние.

Да! Неужели получается?

Я продолжала тереть ладони, приказывая своему телу в последний раз собрать все свои силы в маленький комок магии и помочь Салливану.

– Только не умирай, слышишь? Не смей умирать! – крикнула я и со всей силы вдавила ладони в грудь парня. По его телу тут же пробежал сноп искр, а почти синие вены загорелись теплым светом, что передался его телу от моего, – Давай, давай! Давай, Лиам! Я же не смогу жить без тебя! – кричала я.

Наконец я увидела, как его веки начали подрагивать, а рот слегка скривился.

Получилось!

Приложив еще кучу усилий, я снова потерла ладони, добывая из своего тела последние крупицы магии. Ладони в последний раз засветились золотом и я снова приложила их к груди Лиама.

– Что… Ты…. – прокашлявшись, спросил парень. Его голос звучал очень тихо. Слабым движением руки он коснулся моего берда – мне пришлось сесть прямо на него, чтобы попытаться оживить.

– Ты жив!!! – радостно взвизгнула я и приподняла его голову своими все еще золотистыми руками.

Он снова громко прокашлялся и выплюнул добрую порцию воды из легких.

Подложив свою мокрую куртку ему под голову, я начала звать на помощь. Нужна была скорая. Пусть он и будет жить, но сейчас остро встал вопрос обморожений и их потенциальных опасностей для тела.

– Терра… – вновь подал голос тот.

– Да? – нервно спросила я, отвлекаясь от собственных криков о помощи.

– Почему ты вся светишься?

Когда дверь наконец захлопнулась, а в квартире воцарилась тишина, я смогла прислушаться к дыханию Лавки. Не в буквальном смысле, конечно же, сколько в переносном: двухэтажное строение было достаточно старым, чтобы важно поскрипывать время от времени и, достаточно подлатанным, чтобы не делать этого слишком часто. Замерев, я вслушалась в тишину: за окном усилился ветер, заставив листья шелестеть чуть громче. Внутри квартиры постукивал бойлер и слегка потрескивала крыша.

Оставив на время мысль о том, что мне необходимо разбирать вещи, я плюхнулась на мягкий диван и прикрыла глаза.

И как мне успеть сделать все дела за две недели? Возможно, придется задержаться…

Я действительно немного уговаривала себя последовать этому совету – задержаться в Мортвилле и спокойно закончить все, что требуется для проведения похорон, получения наследства и дальнейшей продажи Лавки. Конечно, не хотелось бы продешевить – все-таки за такой короткий срок стоимость имущества будет значительно снижена. Такова плата за оперативность.

С другой стороны, при всей своей любви к цифрам, меня нельзя было назвать меркантильной девушкой. При ином раскладе я бы пошла далеко не в высшую математику.

Полежав еще какое-то время в объятиях старого дивана Присциллы, я все же нашла в себе силы открыть глаза и нехотя встать. Нужно было проверить наличие воды и хоть какой-либо мотивации Лавки помогать мне во всех будущих вопросах (а характер у нее был весьма строптивый).

Заглянув в ванную комнату, я обнаружила новую плитку. Да, все-же кое-что она поменяла. Новая розовая плитка была выложена ромбами, а не квадратами – как это обычно принято. Хотя, чему тут удивляться? Присцилла вообще была не про общепринятые вещи.