– Это так?

– Да, – заверил я его. – Возьмем, к примеру, Дерека. Он ошибочно полагал, что может ударить женщину на глазах у ее друга, а когда это действие было прервано, то вместо этого он попытался наложить руки на друга.

– Ты просто невероятен.

– Нет, послушай. Если ты Дерек, то теперь ты исправил это предположение. Так что в следующий раз, когда он соберется выбить из кого-то дерьмо, он, возможно, вспомнит об этом и подумает: «Интересно, а есть ли у этого человека, которого я собираюсь ударить, кто-то рядом, кому будет не все равно, что я причиняю ему боль?».

– Тогда, конечно, повезло, что тот, кто его избил, преподал ему этот жизненный урок.

– Конечно, повезло.

Некоторое время мы молчали, глядя на покрытые кактусами километры пустоты.

– Спасибо, что стал моим защитником.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Пусть будет по-твоему, – сказал он, протянул руку и положил ее мне на бедро.

Он не убирал ее до конца поездки.

****

Думаю, он ожидал увидеть дом, похожий на его, скорее, курортный, но когда я свернул на дорогу, а там стояла сторожка для скота и забор с воротами, для открытия которых мне пришлось выходить, отпирать и распахивать, он был потрясен. Как только мы проехали, мне пришлось остановиться, вернуться и запереть ворота, а затем вернуться в машину.

– Здесь нет камеры наблюдения?

– Нет.

– А дальше?

Я покачал головой.

– Но я погуглил, – сказал он мне. – У твоей матери огромная аудитория, она автор бестселлеров, так как же она здесь без охраны?

– Я думаю, что нужно быть как Маргарет Этвуд, Стивен Кинг, Джеймс Паттерсон или гораздо более известной личностью, чтобы иметь ворота и людей, отделяющих тебя от остального мира. А я знаю людей, которые видели Стивена Кинга на заправке, так что я действительно думаю, что твое определение известности и популярность моей матери - это две совершенно разные реальности.

– Ха.

Через несколько минут он указал на фонарные столбы по обеим сторонам дороги, похожие на рождественские открытки.

– Это для безопасности?

– Думаю, они в основном декоративные, но ночью освещают участок, – сказал я, а потом уточнил. – Но все равно не очень хорошо, они не похожи на прожекторы, скорее на большие фонари на столбах.

Нам пришлось остановиться, чтобы пропустить семейство хавелинов, затем пару койотов, и он восхитился всеми деревьями - не кактусами, а именно деревьями.

– Это из-за воды, – сказал я ему.

– Там есть вода?

– Ручей, и да, ты увидишь, – заверил я его. – С ее заднего дворика видна Соборная скала, ее владения граничат с национальным парком, и это впечатляет, но Оук-Крик - тот факт, что он находится прямо на воде, - это действительно нечто.

– Езжай быстрее, – подтолкнул он меня.

Когда я остановился перед домом, мы оба вышли из машины, и он замер, глядя на большой фермерский дом с широким крыльцом и буйством растений и цветов, на ванны для птиц, кормушки для птиц, кормушки для пчел, кормушки для колибри и ветряные колокольчики всех мыслимых размеров и форм. Двойные двери из стекла и дерева стояли открытыми, и можно было сразу войти в дом и выйти с другой стороны.

Он медленно повернулся ко мне.

– Ты должен настоять на том, чтобы твоя мать обеспечила безопасность своего дома.

Я хмыкнул.

– Дорогой!

Повернувшись, я увидел, что она идет к нам из своего розария, широкополая шляпа так же нелепа, как и в первый раз, корзина висит на руке, а рядом бегут ее собаки.

– О, – сказал Ник, увидев девять собак, составлявших ее стаю, - все доберманы, некоторые с подрезанными ушами и хвостами, некоторые нет, но все выглядели одинаково устрашающе. Она взяла их всех из службы спасения, очень привязавшись к этой породе, и много раз терпела неудачи, потому что, когда приходило время сдавать собак, она не могла их отпустить. Судя по тому, что с тех пор, как я в последний раз видел ее два месяца назад, ее выводок увеличился всего с восьми до девяти, дела у нее шли лучше.

Новое пополнение, Бруха, как сообщила мне мама, немного сдерживалась, поэтому я опустился на одно колено, и когда она приняла это за сигнал поприветствовать меня, они все разом полетели вперед.

– Привет, ребята, – поприветствовал я их, когда они набросились на меня, скуля, пытаясь занять место, чтобы их погладили, и виляя хвостами, как сумасшедшие. – Встань на колено, Ник.

Он опустился на оба, и они набросились на него, обнюхивая, облизывая, а когда Луи, крупный самец, вожак стаи, опрокинул его, остальные воспользовались этой возможностью, чтобы засунуть носы в уши и глаза, вылизать рот, понюхать волосы и поиздеваться над ним. Бруха осмотрела меня, решила, что я ей нравлюсь, и попыталась сесть ко мне на колени.

Мама смеялась, когда дошла до нас, и я встал, чтобы поприветствовать ее, чувствуя, как меня охватывает спокойствие при одном только взгляде на нее.

– Почему ты такой серый? – серьезно спросила она, скорчив гримасу. – В видеочате я вообще не могла понять, что ты серый.

Я застонал, схватил корзину, поставил ее на капот арендованной машины, а затем поднял ее на руки. Я крепко сжал ее, поднимая над землей, а она обвила руками мою шею и так же крепко обняла меня в ответ.

– Я тебя вылечу, – тихо проговорила она, протяжно вздохнув. – Тебе просто нужно поесть и полежать на солнышке, и, не буду врать, есть несколько крошечных вещей, на которые нужно обратить внимание.