— Расскажи мне о тех мужчинах, которые причиняли тебе боль, Рик, — потребовала я, не обращая внимания на слезы, которые текли по моим щекам, и прижала его ладонь к своей щеке, серьезно посмотрев на него. — Расскажи мне о них, и я помогу тебе выследить их, мы заставим их заплатить за…

— О, не беспокойся об этом, красавица, — сказал он, и в его глазах появилось мрачное выражение, которое слишком ясно напомнило мне, что этот человек подружился со смертью за то время, что провел вдали от меня. — У четырех охранников, которым доставляло огромное удовольствие мучить меня, было несколько привычек, которыми они поделились со мной. Раз в год — всегда в одни и те же выходные, вторые в августе, — я получал четыре дня свободы от их пыток, потому что они ежегодно отправлялись вместе на рыбалку. Они позаботились о том, чтобы в тот момент, когда они вернутся, я заплатил за отгул и даже больше, но они также были чертовски небрежны, когда дело доходило до того, чтобы рассказывать мне подробности своих маленьких поездок. Поэтому, как только я выбрался из этого гребаного места, я позаботился о том, чтобы отправиться в лес, о котором мне рассказали, когда снова настали те выходные.

Я прикусила нижнюю губу, пока он рассказывал эту историю, боль и ужас воспоминаний, которые он пережил в тюрьме, отступали, когда в нем поднимался темный демон, и я практически чувствовала вкус крови на своем языке, когда он рассказывал мне о своей мести.

— Ты причинил им боль? — Спросила я, положив руку на его сердце, чтобы почувствовать, как оно бьется под моей ладонью.

— Я заставлял их кричать несколько дней, — прорычал он, вызвав мрачную улыбку на моих губах. — Я разрезал их на части кусок за куском и купался в их крови, пока они молили меня о пощаде. К тому времени, как я закончил, от них ничего не осталось, и официальная версия гласит, что они, должно быть, заблудились в дикой местности или стали жертвой нападения какого-то животного. И я думаю, что в конце концов это было довольно точно, потому что там я действительно был животным.

— Хорошо, — прошептала я, и он одарил меня улыбкой, от которой у меня поджались пальцы на ногах, а затем провел большим пальцем по моей нижней губе, и я втянула его между зубами, прежде чем укусить и заставить его снова выдернуть палец. — Так вот почему ты такой, какой есть сейчас? — Медленно спросила я, гадая, признается ли он в холодности, которая завладела его сердцем. — Разве мести было недостаточно, чтобы изгнать твоих демонов?

— Тебя это беспокоит, красавица? — он уклонился от ответа, снова засунув большой палец мне в рот, так что я начала посасывать его, а он наблюдал за мной с жаром в глазах. — Ты думаешь, мести может быть достаточно, чтобы возместить нанесенный тебе ущерб?

Я выпустила его большой палец изо рта, чтобы ответить. — Не думаю, что чего-либо будет достаточно, чтобы возместить мой ущерб, — призналась я. — Но, похоже, есть что-то еще, что стало причиной твоего. Что-то большее…

Маверик отвернулся от меня и посмотрел на волны в сторону Сансет-Коув, а я нахмурилась, гадая, что же такого плохого он не хочет озвучивать после всего, что мы только что обсудили.

— Есть еще кое-что. Но я не могу об этом говорить, — сказал он в конце концов, его голос стал хриплым, а по лицу заплясали тени.

— Ты можешь рассказать мне все, что угодно, — пообещала я ему, сжимая его грубую челюсть и заставляя снова посмотреть на меня. В его темных глазах бушевала война, и это причинило мне боль, хотя я и не знала причины.

— Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня по-другому, — твердо сказал он. — Кроме того, я больше не тот человек, поэтому думаю, что часть прошлого должна остаться похороненной. Все, что меня сейчас волнует, это убить гребаных «Арлекинов» и закончить начатое. И может быть, если я действительно отомщу всем, кто меня поимел, я почувствую облегчение, которого так жажду. А может, и нет, и все это будет напрасно.

— Все это? — Спросила я, и мое сердце болезненно сжалось при мысли об этом, а он нахмурился.

— Может быть, не все, — признался он, глядя мне в глаза. — Но, учитывая, что я только что проиграл нашу маленькую игру в правду, я думаю, что должен трахнуть тебя сейчас, верно?

У меня вырвался смешок, несмотря на тяжесть в сердце, и я покачала головой. — Может быть, позже, жеребец. Как насчет того, чтобы прямо сейчас просто посидеть здесь? Мы можем смотреть на волны и обниматься, как пара старичков, которым наплевать на весь гребаный мир.

— Хочешь обнимашек со мной? — спросил он, весело фыркнув.

— Да, здоровяк. Даже психам время от времени нужны обнимашки.

Я передвинулась у него на коленях так, чтобы сидеть поперек него, а не верхом, положив голову на его широкую грудь и слушая ровный стук его сердца у своего уха, и он вздохнул, обхватив меня руками.

Мы двое действительно были парой ущербных существ. Но почему-то, когда мы были вместе, этот факт, казалось, не причинял такой боли.

Н еумолимая, нескончаемая цепь дней и ночей пролетала мимо. Месяц, два, три. Каждый день был одним и тем же адом, и единственное, что удерживало меня от того, чтобы разорвать одеяло в клочья и соорудить из него петлю для своей шеи, — это она. Я дал обещание вернуться за ней. И я сдержу его. Только вот не знаю, как долго еще смогу продержаться.

Я стоял в своей камере, прижатый лицом к стене, а рука Красински прижималась к моей спине и удерживала меня там, пока я жевал внутреннюю сторону щеки до крови. Он трогал себя, и скоро он прикоснется ко мне, и единственное место, куда я мог убежать, были уголки моего разума, где далекие воспоминания все еще цеплялись за меня. Но они были похожи на мотыльков, порхающих вокруг пламени свечи, и всякий раз, когда я пытался разглядеть их яснее, они сгорали и исчезали у меня на глазах. Каждое из них было драгоценным, и удержать его было труднее, чем предыдущее. Дело было не в том, что я забывал Роуг, а в том, что с каждым разом, когда я пытался ухватиться за эти кусочки своего прошлого, они казались еще более разрозненными, чем раньше. Я больше не мог представить себя в них, потому что я больше не был тем мальчиком, на которого она полагалась. Я подвел ее. И теперь я был просто сучкой какого-то заключенного без будущего и без возможности связаться с ней.