Мое сердце загрохотало у меня в ушах, когда я уставился на него. — Ты опять со мной так поступаешь? — Я зарычал. — Ты что, собираешься угрожать мне этим каждый раз, когда захочешь, чтобы я прыгнул через одно из твоих колец, придурок? Я тебе не принадлежу.

Он подошел ко мне, грудь к груди, и его глаза были бесконечно темными. — Мне не нужен пьяница в моей команде, — сказал он смертельно низким голосом. — Ты — обуза. Ты опасен не только для себя, ты опасен для всех, с кем работаешь. Так что пока ты не докажешь мне, что можешь трезво мыслить и справляться со своим дерьмом, ты не будешь ходить на работу и не будешь участвовать в собраниях Команды. Покажи мне, что можешь оставаться трезвым в течение двух недель, и я, возможно, позволю тебе снова начать подниматься по служебной лестнице, но до тех пор ты новичок, и я ожидаю, что ты докажешь свою ценность мне и моей банде. — Он прошел мимо меня, стремительно вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Дворняга снова залаял, затем запрыгнул на растение в горшке и отлил, и я клянусь, что маленький засранец все это время не сводил с меня глаз, как будто это было направлено на меня.

Ярость пронзила каждую клеточку моего тела, и меня начало трясти. Он не мог так поступить. Я был частью этой команды так же долго, как и он. Лютер инициировал меня, а не он. Я повернулся к Джей-Джею, ища хоть какой-то намек на то, что он поддерживает меня в этом. Фокс зашел слишком далеко, но Джей-Джей только грустно нахмурился и опустил голову, как послушная маленькая комнатная собачка, и я зарычал сквозь зубы.

— Ты же не можешь всерьез думать, что это нормально? — Я зарычал.

— Тебе нужно позаботиться о себе, Эйс, — сказал он, протягивая ко мне руку, но я резко отпрянул от его прикосновения.

— Пошел ты, — рявкнул я, схватил свою спортивную сумку с острова и направился через дверь в гараж. Я схватил ключ от мотоцикла из ящика и побежал вниз по лестнице, закинув сумку на спину. Я подбежал к своему «Suzuki» и перекинул через него ногу, заводя двигатель.

Электрическая дверь открылась, и я вылетел из нее на большой скорости, устремившись к воротам, в то время как пара охранников «Арлекинов» поспешили вовремя открыть их. Я промчался сквозь них, двигатель ревел, когда я мчался по улице, ветер трепал мои волосы, и я лавировал сквозь поток машин, прежде чем сбавить газ, когда заехал на Милю.

Я мчался так быстро, как только мог, мир становился размытым пятном, и все просто сливалось в цветное полотно по обе стороны от меня.

Я припарковался возле спортзала «Захватчики» и, опустив подножку, слез с байка, прежде чем открыть двери и войти внутрь. Я тренировался до тех пор, пока мои мышцы не начали ныть и все тело не начало гореть. Если мое сердце будет так болеть, то и все остальное мое тело может последовать его примеру.

***

Фокс:

Сделай это.

Я стиснул зубы, зажав телефон в руке, и жадно глотал воду, сидя на полу боксерского ринга после третьего раунда с Терри. Пот стекал по позвоночнику, а боль в черепе от вчерашнего алкоголя наконец-то утихла, потому что ее место заняли ноющие мышцы.

Я подумывал отказать ему, я действительно, блядь, хотел это сделать. Но это был просто упрямый мудак во мне. Через несколько часов я достаточно успокоился, чтобы понять, что собираюсь сделать именно так, как он просил, потому что я знал, что он был достаточно психопатом, чтобы действительно вышвырнуть меня из «Арлекинов», если я не буду подчиняться каждому его слову, и мысль об этом была ужасающей. Я потеряю своих братьев, свой дом. И не было ничего, чего бы я не сделал, чтобы этого не случилось.

Я вскочил на ноги, направляясь в кабинет и прося Брэнди дать мне немного пространства. Она вскочила из-за своего стола и, пошатываясь, вышла в спортзал на своих ярко-оранжевых каблуках, закрыв за собой дверь. Я плюхнулся на свое место и положил телефон на стол, чтобы записывать, как я прохожу тест на алкотестере, попутно показав Фоксу средний палец, а затем прекратил дуть в устройство, когда оно подало звуковой сигнал. Я показал ему низкий результат, на который он надеялся, и выключил камеру, прежде чем отправить ему видео.

Несмотря на то что я просидел так пару минут, беспокойство вернулось с новой силой, и чувство вины за Роуг снова начало терзать меня изнутри. Я прикусил внутреннюю сторону щеки, мои инстинкты говорили мне, что ром был решением. Но сейчас это был не вариант. Так что мне оставалось только страдать от этого и ненавидеть себя.

К обеду, после того как я проработал каждый мускул своего тела, принял душ и переоделся в темно-синие шорты и белую майку, я понял, что должен поесть. Меня трясло от недостатка еды, и голова у меня чертовски кружилась. Прежде чем я успел решить, какое блюдо на вынос я собираюсь съесть в одиночестве на пляже, Фокс написал мне еще раз.

Фокс:

Приходи домой на обед. Теперь ты официально ешь всю свою пищу со мной.

Я обругал его себе под нос, а затем вылетел из спортзала и сел на байк, чтобы поехать домой.

Когда я вернулся в «Дом-Арлекинов», играла кубинская музыка, и я направился на кухню, обнаружив, что раздвижные двери открыты, а Фокс сидит во внутреннем дворике за столом под зонтиком, и перед ним разложены всевозможные виды хлеба, сыров, фруктов и салатов.