— Я был не в себе прошлой ночью, — говорю я в качестве извинения за что-то, я не уверен, за что.

— Без шуток. Но я не враг.

Я делаю большой глоток виски, прежде чем встретиться с ним взглядом.

— Спасибо, что позаботились о ней.

Он кивает. Хотя он все еще зол. Я вижу это по его лицу. Но мы оба слышим стук ботинок внутри дома и, обернувшись, видим, что Хелена выходит на улицу. На ней узкие джинсы и серый свитер поверх, рукава спущены до самых ладоней.

— Холодно, — говорит она и подходит, чтобы встать спиной к огню.

Я наблюдаю за ней, и она старается не спускать с меня глаз.

Грегори, с другой стороны, смотрит прямо на нее, потягивая свой напиток. Интересно, вспоминает ли он прошлую ночь?

Ее трахают на четвереньках.

Ее оргазм.

— Мы можем поесть внутри, если тебе холодно, — предлагаю я.

Она качает головой: — Нет, все в порядке. Мне здесь нравится. Я просто удивлена. как он внезапно остывает, — она подходит, чтобы занять свое место, и откашливается, прежде чем быстро встретиться взглядом с Грегом и еще быстрее отвести глаза.

Грегори откидывается на спинку стула, один уголок его рта приподнимается. Его слова прокручиваются в моей голове.

«В следующий раз я не уйду.»

Я встаю, чтобы налить всем вина, и вижу, что ужин подан. Это, наверное, одна из самых неловких молчаливых трапез с тех пор, как Хелена оказалась на острове.

К тому времени, как мы закончили, мы опустошили две бутылки красного, большая часть которого попала в бокал Хелены. Я хочу, чтобы сегодня она расслабилась для того, что должно произойти.

Когда девушка приходит освободиться, я говорю ей, что десерта у нас не будет. Я говорю по-итальянски, и хотя Хелена не понимает, Грегори понимает, и он бросает на меня взгляд.

Хелена вздрагивает, прижимая к себе руки.

— Пойдемте в дом, — говорю я, вставая и отодвигая ее кресло.

Оказавшись в гостиной, я наливаю виски каждому из нас.

Хелена смотрит между нами двумя, когда я предлагаю ей стакан.

— Я могу пойти спать, — говорит она.

— Еще рано. Оставайся.

Она открывает рот, чтобы возразить, но я подталкиваю стакан к ней.

— Ты останешься.

Она изучает мои глаза, осторожно берет бокал и отпивает глоток.

Грегори сидит на одном конце дивана, откинувшись назад, расслабленный.

Я занимаю другой конец.

Хелена стоит неловко.

— Вот, — я указываю на пространство между нами.

— Что ты делаешь? — спрашивает она.

— Предлагаю тебе присесть.

Она молчит.

— Садись, — говорю я.

Она садится.

— Пейте свой напиток.

— Мне не нравится.

— Все равно пей.

Она пьет. Она выпивает все до дна и протягивает свой пустой стакан: — Довольны?

Я беру его, отставляю в сторону, пожимаю плечом.

— Теперь я могу идти? — спрашивает она.

— Нет.

Мы встречаемся взглядами, и я понимаю, что она знает, что сейчас произойдет. Что я хочу, чтобы произошло. И она напугана.

Я протягиваю руку, обхватываю ее затылок одной рукой и притягиваю ее к себе, чтобы поцеловать.

Она прижимается к моей груди и плотно смыкает губы.

Я отстраняюсь, смотрю на нее, моя рука все еще находится на ее затылке, которой я держу ее за волосы. Я пью свой виски и поворачиваю ее, подталкивая к брату.

— Ты не целуешь ее рот.

Грегори кивает.

Хотел бы я видеть ее лицо. Я вижу его. А оно, как всегда, неразборчиво.

Он делает долгий глоток виски, прежде чем опустить стакан и положить свою руку туда, где была моя. Он притягивает ее к себе, и она отталкивает его, сильнее, чем меня. Он сжимает в кулак ее волосы, а другой рукой расстегивает верхнюю пуговицу ее джинсов.

Она ловит его руку, но он откидывает ее голову назад, прижимается ртом к ее горлу, и она издает отчаянный звук.

Грегори отстраняется, темные глаза изучают ее лицо, прежде чем передать ее обратно мне.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, поднимаясь на ноги.

Я тоже поднимаюсь, одной рукой держу ее за волосы, другой расстегиваю молнию на ее джинсах и просовываю руку внутрь, чтобы прикоснуться ее киску.

Я наклоняюсь ближе, потираю один раз: — Я просто хочу посмотреть, мокрая ли ты, — шепчу я достаточно громко, чтобы мой брат услышал.