Куда фургон поедет дальше, никто не знал. Дядя Венцель, до сих пор не снявший огромной меховой шапки, в смятении сидел за рулем. Лоренц на соседнем сиденье держал себя за плечо, из которого сквозь продранную куртку сочилась кровь.

— Настоящее немецкое качество… — бормотал он по-русски.

Полина и Дженни, сидящие позади, тоже пострадали. Полина прижимала к бедру носовой платок, красный от крови. Дженни задело осколком в шею, и она вся дрожала.

— Позвольте мне выйти, пожалуйста, — пролепетала она, открывая дверь. — Дальше я пешком доберусь.

Она кивнула, словно благодаря за увлекательную поездку, и вышла. Окровавленной рукой нащупала в кармане солнцезащитные очки и тотчас нацепила их на нос.

Танненшмидт, должно быть задремавшая в своей машине, вздрогнула и непонимающе огляделась. Она по-прежнему находилась на Яблонскиштрассе. Свет на кухне фрау Эберляйн уже не горел. Часы показывали половину второго, и полицейское радио не умолкало. 080 в Шарлоттенбурге, «Фальшивомонетчики». «Давненько у нас их не было», — отметила инспектор. 064 в Митте, «Пьяный дебош». Затем один за другим прозвучали коды 121,045 и 107.

Она улыбнулась, но улыбка быстро сползла с ее лица.

Применение огнестрельного оружия. Взрыв бомбы. Труп. В Кёпенике.

Из динамика радио послышалось:

— Ноль два девять, прошу подкрепления!

Когда инспектор вместе со срочно вызванным Зандлером добралась до туннеля, все необходимые меры уже были приняты. На оцепленном месте происшествия стояли полицейские машины, ярко горели прожекторы, работали криминалисты, на катафалк затаскивали черный полиэтиленовый мешок… На лестнице Танненшмидт и Зандлеру встретились два санитара с носилками, на которых лежал Марков с закрытыми глазами. Танненшмидт жестом велела своему помощнику следовать за санитарами, а сама продолжила медленно спускаться, понимая, что спешить уже некуда.

Оказавшись в туннеле, инспектор прошлась мимо меловой разметки на полу, всмотрелась в таблички с цифрами. В потолке над тем местом, где стоял Шилль, зияла большая дыра, и офицер, обмерявший ее, заметил:

— Тот, кому взбрело в голову запускать ракету в этом туннеле, очевидно, был смельчаком.

— Жаль только, что он и сам улетел вместе с ней, — отозвалась Танненшмидт, после чего нагнулась и достала из груды камней осколок зеленоватой кафельной плитки.

20

Простейшие вещи

Последующая сверка показаний и следов с места преступления породила одну из тех неприятных головоломок, в которых ни одна деталь не сочетается с другой. Свидетелей было двое, но в основном их показания звучали как полный бред. Через три дня Танненшмидт и Зандлер еще раз собрали воедино все, что узнали или, вернее сказать, чего не узнали, и сели составлять итоговый рапорт. Старший инспектор всерьез намеревалась переложить всю инициативу на своего ассистента, столь велика была ее тревога, что она опять что-то упустит либо не воспримет тот или иной факт с должной серьезностью. Зандлер тоном докладчика произнес:

— Итак, Ханнес Цербер — единственный, кто был на месте событий до, после и во время преступления. Согласно его показаниям, две женщины, говорившие по-русски, разбудили его и предупредили, что в туннеле проводят эксперимент с магической пулей. Измерение концентрации алкоголя в крови Цербера показало две целых и две десятых промилле. — Зандлер умолк и бросил взгляд на Танненшмидт.

Та кивнула и уточнила:

— Он говорит по-русски?

Зандлер покачал головой.

— На вопрос, откуда у него взялись советские газеты сорок пятого года, он ответил, что нашел их у входа в туннель.

— И что вы об этом думаете?

— Я думаю, русский след не поможет нам пролить свет на произошедшее.

— Вот и мне так кажется.

— Вторая наша свидетельница — Констанция Камп. В момент допроса она находилась в состоянии шока и не могла сообщить ничего о том, что произошло в туннеле, поскольку прибыла туда слишком поздно. Непонятно, зачем она вообще потащилась во Фридрихсхаген. По ее словам, кто-то сообщил ей, что там состоятся ночные похороны. Эту версию подтверждают фрау Эберляйн, соседка покойного Шилля, и администратор «Пента-отеля». Дальнейшие следственные мероприятия… — он оглянулся на Танненшмидт, которая вертела в пальцах осколок зеленого кафеля, — …результатов не дали.

— Это меня не удивляет, — отозвалась старший инспектор.

— И еще герр Марков. Но его допрашивали вы, так что это ваша часть рапорта.

Танненшмидт резюмировала, что на данный момент Марков подозревается в убийстве и находится под стражей. Все еще. Вследствие взрыва он получил осколочную травму и поначалу ни на что не реагировал. Позднее он пришел в себя и по совету своего адвоката, человека по фамилии Пашке, который сейчас требует немедленного освобождения своего подзащитного, отказывается давать письменные показания. Учитывая, что при стрельбе использовалось старинное оружие, заряженное холостыми патронами, обвинение в убийстве, похоже, предъявлять смысла нет.