— Внимание на командном пункте! — прокричал сонный капитан, блеснув значком помощника дежурного, и сам вытянулся по струнке.

— Ты что орёшь, капитошка? Ночь же, — ухмыльнулся генерал, дав понять, что можно допустить немного вольностей.

— Виноват! — отрапортовал помощник и тут же тихо пробурчал: — Я не сплю, пусть и другие не спят.

Генерал скосил прищуренный взгляд на офицера, но смолчал. А затем обратил всё внимание на парней.

— Ну, товарищи халумари, приветствую вас на Реверсе.

А в ответ — тишина.

Пётр Алексеевич важно заложил руки за спину и неспешно прошёлся вдоль строя, то есть вдоль всех четверых новобранцев, глядя на них сверху вниз. Как и полагается ориентированным на бабье царство прогрессорам, те были низкорослы и худощавы. И всё, казалось бы, при них, но чего-то не хватало. Нет, их наверняка хорошо подготовили и даже вшили в головы упрощённые нейрочипы, но генерал доверял интуиции, и именно интуиция кричала, что эти четверо для предстоящей задачи не подходят. Хоть тресни.

— Ну что ж, начнём смотр, — проговорил он, остановившись напротив одного из кандидатов. — Зелёные. Совсем ещё зелёные.

— Как лягушата, — едва слышно пробурчал стоящий за спиной капитан и добавил на местном: — Раноты.

Глянув на Борщёва, генерал быстро перевёл взор на новичков, а те даже ухом не повели. И вот это вот — интереснейшая деталь, потому как прибывшие не поняли весьма распространённой местной идиомы.

— Товарищи прогрессоры, что сейчас сказал товарищ капитан? Ну, смелее. Вот вы.

Он нетерпеливо указал на ближайшего.

— Дословно: лягушонок, маленькая лягушка, — ответил парень.

— Кто вас учил? — тут же нахмурится Пётр Алексеевич.

— Никитов.

— А Петров куда делся? — изогнув брови, спросил генерал.

Оно и понятно — Петров прошёл Реверс с самого открытия, самолично наступал на грабли первого контакта и обладал таким опытом, что запросто мог сойти за эксцентричного местного. А такая большая замена в преподавательском составе на курсах прогрессоров — словно кулаком под дых.

— На повышение, — прозвучало в ответ.

Пётр Алексеевич картинно закатил глаза, глубоко и тоскливо вздохнул.

— Лакрима плюва, — произнёс он и посмотрел на четвёрку новичков одним глазом в надежде, что те хоть как-то переменятся в лице, но те лишь легонько переглядывались, как двоечники на экзамене.

Их оскорбляешь, а они переглядываются.

Генерал отошёл и потёр переносицу.

Не из чего выбирать.

— Им бы по деревянной рыбке, и на все ветра, — пробурчал помощник дежурного, фактически послав четвёрку в пешее эротическое путешествие.

Один из новичков не выдержал и огрызнулся, невзирая на присутствие начальства.

— Если такой умный, сам прогрессируй средневековых тёток.

Капитан тут же вспылил в ответ:

— Надо будет, отпрогрессирую не хуже вас, идиотов. — И заговорил басом, как Дед Мороз на детском утреннике: — Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? — И тут же переменился в лице, изобразив растерянность и наивность. Захлопал ресницами, пародируя Настеньку из старой сказки про Морозко: — Тепло, дедушка.

Даже голос стал вкрадчивым, с придыханием, чтоб ненароком не проскочили повышенные тона. Где-то в стороне тихо подавился смехом портальщик, наблюдающий за импровизированным цирком. Но какой бы смешной ни показалась эта сценка, они точно отражала суть местного отношения полов, только вместо Деда Мороза должна быть высокая и грузная герцогиня, а вместо Настеньки — щупленький местный юноша.

Пётр Алексеевич тихо выругался и подошёл к помощнику дежурного, нависнув над капитошкой. Как говорится, на безрыбье и рак рыба, а таракан — так вообще за баранину прокатит. Вот были бы на месте Юра с Катариной, отправил бы их, но Катюша беременна, и Юра взял отпуск по семейным обстоятельствам. А так как храмовница, как и полагается местным жительницам, в меру набожна, отправились в экскурсию по монастырям и храмам. Пётр Алексеевич предлагал им побывать на Земле, но потом сошлись на том, что пока девушка в положении, со сменой параллельных миров лучше не рисковать, мало ли как на плоде скажется отсутствие магического фона.

В общем, надо самому, но взяв помогальщика. А кандидат в путешествие понял ситуацию совсем иначе, так как сразу сделал виноватую физиономию и тихо пролепетал, как та сказочная Настенька. И даже глазками захлопал невинно-невинно.

— Я понял, тащ генерал, молчу. Больше ни слова.

Но генерал не стал ругаться, а взял капитана за плечи и бесцеремонно подвёл к дверному косяку дежурки, снял с него фуражку. А на косяке виднелись сделанные перманентным маркером штрихи, как в комнате у детей, где так же отмечают рост молодого чада.