– Здравствуйте, – машинально сказал он тонким голоском.

– Здравствуй, Брюно, – ответил Павловски.

Услышав свое имя, кассир вскинул голову, и Максим заметил, как мгновенно расширились его зрачки. Прилив адреналина обострил все его чувства.

– Вам ведь позволено делать перерывы? – спросил русский, как раз когда Коста поднес товар к сканеру, издавшему характерный электронный звук.

– Э-э-э… то есть как? – растерянно выдавил тот.

– То есть нам нужно с тобой поговорить, – вмешался Максим. – Мы решили, что удобнее это сделать во время твоего перерыва, незачем при всех надевать на тебя наручники и тащить в участок.

Брюно Коста, казалось, начал распадаться на части; лоб его уже лоснился от пота. Он опустил глаза и нажал кнопку. Горящая лампочка над подходом к кассе сменила зеленый цвет на красный, он встал. Выбрался из-за движущейся ленты и, обернувшись, прошептал:

– Идите за мной.

Напарников устраивало его явное стремление не привлекать внимания, и они двинулись следом, сохраняя приличную дистанцию.

Дойдя до двери, по цвету сливавшейся со стенами магазина, Коста приложил свой бейджик к магнитному замку, и тот открылся. Кассир с встревоженным видом пригласил их войти.

– У меня право всего на пятнадцать минут каждые два часа, – смущенно пояснил он, прежде чем завести их в комнату, очевидно служившую местом отдыха персонала.

– Этого нам будет вполне достаточно… если вы окажете содействие, – заверил Борис, движением руки предлагая тому присесть.

– Я… я не понимаю, чего вы от меня ждете? – залепетал Коста.

– Что ты скажешь нам правду, – ответил Максим.

Он отметил, что собеседник, садясь, принял позу торможения, уперся носками в пол, так что ноги образовали петлю вторичной ретроактивности, в противовес видимой части тела, находившейся в атоническом состоянии. Синерголог мгновенно понял, что их собеседник делает вид, что расслаблен, в то время как внутренне тело его мучительно напряжено.

– Брюно, нам не хватает кое-каких деталей, – начал он. – Ты должен все рассказать о Нине.

Он тотчас заметил короткие рывки глаз в сторону, что безусловно указывало на утаивание информации. В когнитивном плане это означало, что допрашиваемый визуализировал то, что желал бы скрыть. Оба копа знали, о чем идет речь, но хотели услышать это из уст Брюно.

Тот продолжал молчать как бы с отсутствующим видом. Микроскопические пятнышки на щеках зудели, отчего его лицо периодически подергивалось в нервном тике.

– Мы искали Нину повсюду, в том числе заходили на сайт, который ты нам указал, но ничего не нашли. Как ты это объяснишь?

– Не знаю, может, она убрала свой профиль, – развел руками Брюно Коста.

Теперь Максим был уверен, что тот пребывает в состоянии активного фокусирования: верхняя часть туловища и лицо пытались ввести в заблуждение, но напряжение его было почти осязаемым. Он стыдился того, что должен рассказать жандармам, стыдился самого себя. Его тайна была раскрыта, сработал рефлекс ребенка, вызванного родителями на разборку.

– Брюно, – спокойно продолжил Максим, – тебя выдают твои собственные жесты. Ты в курсе, что все, сказанное тобой, останется совершенно конфиденциальным? Никто не имеет права нарушать закон, защищающий личную жизнь, улавливаешь?

Кассир кивнул, и жандарм заметил, что его ступни опустились на пол. Он усилил давление.

– Мы повсюду разыскиваем Нину Грокис-Стейнер в рамках уголовного расследования, и, согласись, если мы хотим ее отыскать, то должны располагать полной информацией. Факты серьезные, мы должны во что бы то ни стало довести это дело до конца. Поверь, нам глубоко плевать, чем ты занимаешься в своей интимной жизни. Пока ты не совершаешь ничего противозаконного, это не наша проблема. Мы просто хотим, чтобы ты все нам рассказал о Нине, лады? Всё.

Коста вздохнул и утер рукавом форменной рубашки стекавший по лицу пот. Выражение его лица изменилось, и Борис поневоле высоко оценил психологический подход коллеги. Перед ними сейчас сидел совершенно другой собеседник.

– Нина не совсем… хм, не настоящая женщина.

Максим медленно прикрыл веки на манер кошки, и Коста понял, что может продолжать.

– Я не знаю, это ли вы хотели выяснить. И не думал, что это так уж важно. Но мы не занимались… короче, я никогда…

– Да плевать нам на это! – прервал его Павловски. – Ваши фантазии и сексуальные мании не являются предметом нашего расследования.

От повышенного тона Коста мигом съежился, и Максим стиснул зубы. Напарник был совершенно несовместим с его собственными методами допроса, и на мгновение он горько пожалел, что их тандем с Эммой распался. В подобных ситуациях эта грубоватая на вид забияка оказывалась идеальной партнершей.

– А вы знали, – продолжил Павловски, – настоящее имя этой Нины?

– Э-э… я всегда называл ее так.

– Что нам важно, господин Коста, так это выяснить ее истинное гражданское состояние.

Маленький человечек нахмурился.