– Лично я – нет. Мой брак был уже на последнем издыхании, и я ушел с поста директора этого заведения вскоре после того, как истек срок заключения этого пациента. Однако Кристоф был обязан оставаться под наблюдением и ежегодно проходить психиатрическое обследование.

Максим, сидевший на банкетке, выпрямился и подхватил:

– А кто должен был оценивать его состояние, вы?

– Ха-ха, нет! – засмеялся тот. – Полагаю, судья назначил эксперта-психиатра или что-то в этом роде. Советую вам отправиться в «Сен-Жан», они сумеют лучше, чем я, ответить на интересующие вас вопросы. Хотите, дам их координаты и предупрежу о вашем визите, если вам это поможет?

Жандарм покачал головой, опустил глаза на экран своего мобильника и встал.

Эмма, слегка удивившись, последовала его примеру.

– Спасибо, но не стоит, – сказал Максим.

Доктор Беккер тоже поднялся.

– Хорошо. Позвольте в таком случае вас проводить.

Он пошел впереди гостей и поднялся по ступенькам, ведущим на мостик. Хлесткий порыв ветра взлохматил его волосы и заставил прикрыть глаза. Затем он посторонился, пропуская их к сходням, связывающим яхту с берегом.

Когда они уже были на полдороге к машине Максима, доктор Беккер их окликнул:

– Надеюсь, вы найдете этих людей… и живыми!

Его голос затерялся в рокоте реки.

– Что на тебя нашло? – спросила молодая женщина, когда напарник захлопнул наконец дверцу. – Он еще даже не начал все выкладывать, как ты вскочил – и фьють! Поставил точку в разговоре.

– Мы бы больше ничего нового от него не узнали.

– Тебе это твоя синергология подсказала? – сыронизировала она.

– Нас ждет кое-что более срочное, – ответил он не терпящим возражений тоном.

– Правда? И можно узнать, что именно?

– Обнаружилось происхождение ключа. Мне пришла эсэмэска от Павловски, – бросил он, включая задний ход.

В конечном счете желудок одержал победу. Когда все коллеги покинули помещение бригады, Борис позволил себе сделать перерыв и перекусить.

Он смаковал пиццу с пепперони, которая с первого куска показалась ему самой вкусной на свете. У него сразу мелькнула мысль о Максиме с его модным режимом питания, и он едва не посочувствовал напарнику. Мимо того проходили такие радости жизни, как сыр и мясо. Неудивительно, что он бледный как смерть и вид у него вечно подавленный.

Он отпил глоток газированной воды и глянул на часы. Придется поторопиться, если он хочет вернуться в бригаду на итоговый брифинг и успеть к приезду прокурора Республики. В отсутствие весомых улик прокурор только переговорит с подозреваемым и отпустит его. Если бы имелось хоть малейшее подозрение, что Корню – радикальный исламист, его содержание под стражей было бы волшебным образом продлено на дополнительные сорок восемь часов. Но Кристоф Корню не бормотал «Аллах акбар», и дознавателям не удалось нащупать ни малейшего намека на возможный теракт.

Насытившись, Борис перешел на другую сторону улицы и сел в машину. Безуспешно попытался отыскать в бардачке зубочистку, потом включил мотор. Приборная доска показывала температуру снаружи – четыре градуса. А ему талдычат о глобальном потеплении!

Пока он минут двадцать добирался до деревянного дома, стоявшего близ горной деревушки в окрестностях Анси, в голове у него раз за разом прокручивался сценарий следующего этапа его собственного расследования. Из печной трубы подымался белый дым, и стоило выйти из машины, как он понял почему. Воздух здесь был ледяным.

Он подошел к входной двери, вытер свои грубые башмаки о старый коврик и нажал на звонок.

Мужчина ниже его всего на несколько сантиметров открыл дверь. Несмотря на возраст, он выглядел как атлет, не утративший формы, – под серым свитером бугрились мышцы.

– Здравствуйте, – сказал мужчина.

– Господин капитан, – приветствовал его Павловски, отдав по-военному честь. – Вы ведь Анри Саже?

– Он самый.

– Я младший лейтенант Борис Павловски, – представился тот, дружески протягивая руку.

Анри пожал ее, но не двинулся с места, по-прежнему стоя в дверном проеме.

– Я работаю в следственной бригаде Анси, и, если вы не возражаете, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов касательно одного дела, которое нам необходимо распутать.

Анри, нахмурив серебристые брови, сказал:

– Не вижу, чем могу вам помочь.

– Мое расследование привело меня к необходимости изучить связи с другими, давними, делами, которые находились в вашем ведении, и я подумал, что выиграю массу времени, придя поговорить с вами напрямую.