— Скажи мне ещё раз, что я забыл на вечеринке в честь ребёнка? — спросил он, прислонившись к стойке.

— Тебя пригласили, — объяснила ему мама. — Райли хотела, чтобы на вечеринке были парочки. И поскольку вы с Тори теперь вместе…

— Кажется, меня зовёт Уайетт, — заявил Броуди, подмигнув Тори, и стремительно покинул комнату.

— Трус, — произнесла Стейси. — Я ещё загоню тебя в угол сегодня.

Тори рассмеялась:

— Думаю, ему пока ещё некомфортно думать о нас, как о паре.

— Ну, единственное, что я могу сказать по этому поводу — сейчас самое время.

— Мне кажется, многие так считают.

— А ты разве нет?

— Я просто… — она пожала плечами, — живу одним днём.

— Послушай, Тори. Я не надеваю розовые очки, когда речь идёт о моём сыне. Мне известно о его дурной репутации среди женщин.

Господи, Тори не хотела об этом говорить. Она молилась, чтобы поскорее пришла Каллиопа.

— Э-э, репутации?

— Не притворяйся дурочкой со мной. Знаю, каким бабником он был в прошлом. Но также знаю, что он никогда не причинит тебе боли намеренно. Многие в нашей семье переживают за вас. Я думаю, Броуди изменился, Тори.

— Мы с ним отлично ладим. По крайней мере, сейчас.

— Хорошо. И я уверена, что так и останется впредь. Возможно, он не всегда был лучшим, когда дело касалось отношений, но он не глупец. Броуди умеет ценить важные вещи, когда видит их. А ты — лучшее, что с ним случилось за долгое время, Тори.

— Спасибо Вам, Стейси. — ответила девушка. Её глаза жгли навернувшиеся слёзы. — Я рада, что Вы так думаете.

— Ох, иди сюда детка, — Стейси притянула её в свои объятия и крепко обняла. — Я знаю, у тебя была ужасная семья. Но помни, что бы ни случилось, мы всегда будем рядом с тобой.

Тори сжала Стейси в объятиях, надеясь, что та говорила правду, ведь потеря Броуди имела бы разрушительные последствия, а потеря всей семьи Кентов уничтожила бы её полностью.

* * *

Бэби шауэр — нормальный праздник, если вам по вкусу голубые рубашки, голубые костюмчики, голубые шапочки, голубые пинетки и всё голубое, а ещё женщины, охающие и ахающие часами над каждым открываемым подарком.

Спасибо, Господи, за пиво, иначе Броуди никогда бы не пережил это. Но Тори, похоже, нравилось открывать подарки, и даже его братья активно принимали участие, хотя он понятия не имел, почему Уайетт был так заинтересован.

Он ухмыльнулся, когда Райли и Итан открыли его подарок — миниатюрную копию верстака с молотком, гаечным ключом и прочими инструментами из дерева.

— О, Броуди, это великолепно, — с умилением сказала Райли, поглаживая свой живот. — Мой маленький строитель, прям как его папочка.

— Да, должно быть весело, когда он застучит, пока вы пытаетесь уснуть.

— Вот здорово, спасибо, Броуди, — ответил Итан.

— Пожалуйста, старина.

Тори подтолкнула его:

— Такой милый подарок.

— Я сделал это, чтобы позлить моего брата.

— Неважно. Это очаровательно.

— Ты считаешь милым каждый подарок, — он взял руку девушки и сжал её, а она положила голову ему на плечо, пока открывали остальные подарки.

Подали еду — это было его любимой частью на вечеринках. Броуди наелся вдоволь, потом отнёс на кухню свою тарелку.

— Как дела? — спросила мама, положив голову ему на грудь и обнимая его.

Семья Кентов была очень тактильной и любящей объятия. Броуди это даже нравилось, поэтому он прижал её к себе.

— Хорошая вечеринка, мам.

— Правда? — она откинула голову назад. — Райли и Итан, кажется, хорошо проводят время и получили столько прекрасных подарков.

— Да, если тебе нравятся эти детские штучки.

— Ну, ты, — мама оттолкнула его, а он позволил ей отойти. — Может, пришло время и тебе задуматься о детях.

— У меня нет подходящего оборудования, мам.

Она закатила глаза и села на табурет, стоящий у кухонного «острова», потягивая вино, пока Броуди доставал из холодильника ещё одну бутылку пива.

— Ты знаешь, о чём я говорю. Тебе нужна жена. Своя семья.

— Разве у тебя не хватает забот с новым внуком на подходе?

— У меня достаточно любви в сердце, чтоб заполнить весь дом внуками, а ты уклоняешься от неизбежного разговора.

— Что за разговор? — спросил он, сделав большой глоток пива.

— Ты и Тори.

— Что с нами?

— У тебя к ней всё серьёзно?

— Не знаю. Дела продвигаются.

Его мать сделала глоток вина, потом поставила бокал.

— Броуди, ты знаешь, я люблю тебя, как собственного сына, — она подмигнула ему.