Потому что я не знаю, насколько ужасающими могут быть последствия. Роман Ворошилов – серьезный человек, как я поняла, будущий мэр, или что там вещала Успенская.

С таким человеком шутки плохи, а мир, в котором он вертится… я лишь легонько к нему прикоснулась однажды – и меня нехило так обожгло…

Спасла меня только моя малышка, и вот я замираю под проницательным взглядом своего единственного мужчины, который вырвал мое сердце и сжал в руке, с холодом в глазах наблюдая за агонией.

Не хочу думать об этом. Я была лишь эпизодом в его жизни, а Роман стал для меня всем. Воспоминанием, кошмаром, разочарованием…

– И еще один момент, – переводит взгляд на хозяйку салона, которая во все глаза смотрит на Ворошилова, словно божество увидела, не иначе.

– Да, Роман Викторович…

И столько в голосе пиетета и патоки, что мне немного дурно становится от излишней сладости.

– Алису вы не уволите. Выговоров не будет.

По мере того как Рома говорит, я все сильнее прижимаю к себе Мию, будто этот жестокий мужчина сейчас даст команду «фас» своим телохранителям, и они начнут вырывать дочку из моих рук.

– Да-да… конечно… Алиса у меня лучшая сотрудница. Все проекты ведет! Выводит нас на новый уровень!

С ужасом наблюдаю за перевоплощением своей строгой начальницы в какую-то школьницу, которую отчитывает директор школы, а она всячески пытается вывернуться.

Хотя. По правде, эту фирму подняла именно я. Работа стала для меня отдушиной. Работа и моя Мия. Я выкладывалась так, чтобы все было идеально, плюс мои наброски стали для меня спасением.

Когда обдумываю очередной проект, когда рисую, я не думаю. Все мысли сфокусированы лишь на работе, а значит, нет места воспоминаниям и боли.

Возможно, любая другая смогла бы легко оправиться и считать, что роман с Ворошиловым, пусть и в прошлом, для нее везение, но я… я не смогла… потому что полюбила…

Все мои мысли, вся энергия ушли в работу и в мою отдушину – мою малышку.

Нужно было выживать, карабкаться, устраивать жизнь, благоустраивать ее, чтобы Мия ни в чем не нуждалась…

– Господин Ворошилов, конечно…

Опять врезается в мое сознание голос начальницы, но Роман на нее вообще, кажется, внимания не обращает, продолжает мысль:

– А при определенном раскладе вы продадите Алисе свой салон.

Мне чудится, в эту секунду Марина Анатольевна чуть не падает, а я в каком-то ужасе смотрю на мужчину, который вот так с ноги начал управлять моей жизнью.

– Не нужно мне ничего продавать! Я не привыкла отбирать чужое! – взвиваюсь и вклиниваюсь в разговор, Мия дергается, а я понимаю, что повысила голос.

Целую дочку в макушку и уже тише продолжаю:

– А знаете, с меня хватит! Я сама ухожу! Все! Прощайте!

Обхожу Ворошилова по дуге под его ледяной прищур. К черту. У меня срыв! Я хочу убежать отсюда! И я делаю это. Правда, не бегу. И то хорошо. Прихватываю свою сумочку и иду прямо к двери с Мией на руках, чувствую, как моя малышка свешивается и смотрит мне за спину.

Отчего-то я просто кожей чувствую, что она смотрит на Романа, как он на нас…

Дохожу до двери и натыкаюсь на еще одного амбала, который стоит снаружи и перекрывает мне путь.

Сжимаю губы.

– Пропустите меня! – выговариваю зло, киплю внутри от всего, что происходит.

Ненавижу богачей, которые считают, что могут распоряжаться чужой жизнью. Решать, кого миловать, кого судить!

Хочу свободы. Хочу дышать. И хочу увести Мию отсюда как можно дальше.

– Пропустите! – цежу зло и замечаю, как охранник с абсолютно холодным лицом переводит взгляд мне за спину.

Я знаю, на кого он смотрит и у кого молчаливо спрашивает разрешения. У меня в этот момент буквально позвоночник тянет от напряжения.

И спустя один мой вдох огромный мужчина в сером пиджаке и с наушником в ухе делает шаг в сторону, открывая мне путь.

А я просто вылетаю из салона, иду куда глаза глядят, даже не замечаю, что все это время несу Мию на руках.

Просто скрываюсь, будто преступница.

Я надеюсь, что все, что мне говорил Роман… это розыгрыш!

Бред же!

Зачем ему я в виде жены!

– Мама… палк!

Мия приходит в восторг, когда мы доходим до того самого парка, где я обещала ей погулять, а я вдруг понимаю, что от шока прошагала с дочкой на руках полторы остановки.

Наконец спускаю малышку на землю, и моя зайка тычет пальцем в сторону полноватой женщины в чепчике:

– Моложеное!

Улыбаюсь своей малышке, трогаю ее пушистые волосики.

Мир может хоть сто раз перевернуться и рухнуть, но главное мое чудо здесь, со мной, а все проблемы я решу, обязательно!