Мне вдруг кажется, что земля под ногами прямо сейчас, в эту самую секунду, содрогается. Сердце пропускает удар. Болью начинает пульсировать, я словно оказываюсь в самом страшном своем кошмаре, который мучит меня почти каждую ночь…

Не раз просыпалась в слезах, потому что голос из моего сна нашептывал мне в порыве страсти откровенности, от которых я будто горела…

– Тамара?!

И вновь боль иглами впивается в меня, потому что я не забыла этот голос, насыщенный интонациями власти и силы. Я не забыла мужчину. Опасного. Расчетливого. Ставшего для меня маленьким сумасшествием…

Этот мужчина взял у меня все… стал моим первым… выпил меня досуха и разломал мое сердце…

Только голос… а у меня перед глазами вереницей кадры, от которых кровь в жилах вскипает… с ним было все: и вершины, которые словно пронизывают небосклон острыми пиками, и болезненное, отрезвляющее падение в самую пропасть…

Очень медленно я поворачиваю голову, уже интуитивно понимая, что больше не хожу по краю, лед треснул, а я… я падаю в холодные воды, когда взгляд сталкивается с ледяными глазами моего первого и единственного мужчины. Мужчины, который вычеркнул меня по щелчку, вернее… возможно, это я, наивная, думала, что смогу вписаться в его жизнь…

Ошибалась. Судьба расставила все по своим местам.

И сейчас, когда смотрю в суровое лицо Ворошилова… понимаю, что он не изменился… все такой же мощный. И взгляд пронизывающий, энергетика сшибающая…

Замираю. Словно врастаю ногами в пол. За мгновение считываю буквально все в мужчине, в которого однажды безумно влюбилась.

Все такой же притягательный, сшибающий своей энергетикой. Пугающий и заставляющий бояться на каком-то инстинктивном уровне.

В следующую секунду Роман останавливает ледяной взгляд на мне. Одно мгновение – и Ворошилов неожиданно чуть прищуривает веки.

Очень медленно скользит по моему лицу, останавливается на губах, будто прощупывает, оценивает, затем его взгляд соскальзывает на чуть оголенное плечо, на руку и останавливается на пальцах, которыми я буквально впилась в локоть Успенской.

Словно от удара незримого хлыста мои пальцы слабнут и соскальзывают, освобождая Тамару от захвата.

И вновь безразличные, глубокие и опасные глаза Романа Ворошилова скользят дальше и теперь останавливаются на лице Тамары.

– Я спросил, что здесь происходит?! – повторяет четко, с расстановкой, с уверенностью человека, который привык управлять.

Я же ошарашенно рассматриваю хищные черты лица мужчины, которого больше никогда не должна была видеть…

Сердце сжимается, когда Ворошилов делает несколько шагов, приближаясь к нашим застывшим фигурам.

Все такой же мощный, широкий в плечах. Идеальный костюм великолепно сидит на его подтянутой, спортивной фигуре, скрывая разработанные мышцы, которые на ощупь твердые, как сталь…

Прикрываю веки. Делаю вдох. Позволяю кислороду проникнуть в легкие, потому что кажется, что я сейчас упаду, так как все это время не дышала вовсе.

Роман останавливается в нескольких шагах, а я… я уже жалею, что позволила себе сделать вдох, потому что меня сразу же отравляет ароматом дорогого нишевого парфюма с четким древесным оттенком и запахом самого мужчины…

– Я задал вопрос, – раздается будто раскатом грома над моей головой.

Чисто на инстинктах я прячу Мию за спину… прячу, потому что прямо сейчас мой самый страшный кошмар будто оживает и… я жутко боюсь, что Роман Ворошилов узнает в Мие свою дочь…

– Дорогой! Дорогой! Эта женщина! – неожиданно начинает вопить Тамара, как потерпевшая, делает паузу и затем оглушает: – Она… она на меня напала!

От подобного заявления у меня брови приподнимаются. Такого я никак от нее не ожидала, поэтому в шоке смотрю на богатенькую наследницу, которая за секунду вживается в роль жертвы. Будто это не она секундами ранее походила на самую настоящую разъяренную фурию.

– Вот, посмотри! Посмотри, любимый, что они сделали!

Показывает указательным пальцем на пятно, которое испортило ее дорогостоящий наряд. След от кофе похож на темную кляксу, одежда явно не подлежит чистке.

Мия совершила ошибку, но это случайность, а Успенская раздувает небывалый скандал, продолжая:

– Эта непутевая, некомпетентная сотрудница и ее невоспитанная дочь намеренно испортили мне платье! Вот, посмотри! Кофе на меня вылили!

В глазах Тамары появляется влажный блеск, как если бы эта стервозная женщина сейчас собиралась бы заплакать.

Удивляюсь подобной актерской игре и просто в шоке замираю, особенно когда из укрытия выскакивает хозяйка салона в сопровождении Кристины.

– Простите, господин Ворошилов! Госпожа Успенская! Алиса будет немедленно уволена! – причитает женщина, юлой буквально вертясь вокруг раздосадованной клиентки.