Затем князья ушли обратно в хоромы, и только после очередной чарки «коктейля» Лембиту решился рассказать о Калке, и от его горестного повествования Владимир Мстиславович протрезвел моментально. А когда узнал, что через пятнадцать лет от северо-восточной Руси не останется камня на камне после «Батыева нашествия», почернел лицом…

— Не поведу я рать на Ригу, Лембиту — на Калку отправлюсь, там я нужнее брату, без меня ему никак не обойтись. Нынче же гонца с грамотой отправлю, до Киева живо домчит. И сам на днях с дружиной отправлюсь из Пскова — там я нужнее. Так говоришь, предводителей зовут Субудай-багатур и Джебе-нойон, и они темники в войске Чингисхана?

— Именно так, Володя, я ничего не запамятовал. И все что знаю, здесь описал, на трех листах пергамента — дашь брату Мстиславу прочитать, если сочтешь нужным, он к тебе прислушивается, и с мнением считается. А еще подзорную трубу отдам — в степи она нужнее. Пусть Мстиславу послужит…

— Так он «Удатным» стал потому, что моими доводами никогда не пренебрегал, на той же Липице. Ах, почему же я на Калке не был?! Понимаю, что хотел на Ригу идти, вот только весть горестная пришла, и меня тут затерли. Поди, из Пскова «господа» попросила по-доброму уйти, чтобы для ставленника Всеволодовичей «стол» освободить. Ведь так?!

Лембит только кивнул, усмехнулся, показывая, что произошло это событие и догадка князя верна. И негромко произнес:

— Мыслю, потому поход сорвался, и Юрьев тевтонам отдали. И ты в свой Ржев именно потому уехал, что смоленских князей позиции после Калки на Руси сильно пошатнулись. И усобица жестокая началась — сам знаешь, что после монгольского пира на костях русских князей много «столов» освободилось, а Рюриковичей гораздо больше, чем вакансий. Так что когда монголы явятся, тут полный раздрай будет, они-то всех и «помирят» — князей много в ту зиму погибнет, страна трупами завалена будет, а часть городов от такого погрома никогда не восстановится.

— Да понимаю, — князь заскрежетал зубами, — потому под утро в Псков с малой дружиной уйду. И брату Давиду в Торопец отпишу, чтобы дружину свою взял, и к Днепру выходил — пока снег лежит, живо дойдем. Но тебя одного не оставлю — сотня Веремара в Вильяне, старейшины Саккалы там собрались, и тебя на княжение призовут, эзельцы на тебя тоже согласны, они там баллисты свои строят, понимают что к лету орден припожалует. Там на службу «кгнязя» Миэлиса приняли — у него в отряде триста конных лучников, ливы в основном. Всеслава Твердятовича с тобой тоже оставлю, и еще полусотню дружинников ему придам — две сотни «кованой рати» у тебя под рукою будет. Меньше, чем рыцарей с оруженосцами, но сила изрядная. «Охочих» псковских людишек я тут пару сотен набрал, дам тебе их, арбалетами вооружим — вернусь, бояр за их крамолы за глотки возьму.

— Не стоит, княже, сами тебе кланяться будут и служить верно. Если от немцев отобьемся, не скажу даже про Ригу, то на реке Нарове град поставлю и Нарвой нареку — там торг заморский будет, и далее него псковичей не пропустят, если их бояре в мире с тобой и мной жить не похотят. Сам понимаешь, что «господу» посадские людишки в клочья разорвут.

— Хитер ты, брате, потому с легким сердцем уеду, чую, что интерес наш блюсти будет. А князя я тебе дам «подручного», в ратном деле зело опытен, рижан люто ненавидит, они у него княжество Кукейнос отобрали, и единственную дочь в монастыре заложником держат. За глотку Вячеслава Борисовича схватили, как и меня прижали — внук мой ведь тоже у них после смерти дочери остался. Мыслю, время пришло — отпишу людишкам, пусть помогут. И ты подмогни мне, брате, общее дело вершим. Ведаю, что талабы плененные тебе послужить обещались тайно, а как победишь в битве, то уже открыто под твою руку перейдут.

— Сотворим, княже, будь в надеже — общими-то усилиями. Калья и займется, да есть еще «князек» ливский, один. И младший брат погибшего Лембиту обещался преданно служить мне в Саккале.

— В сечу только не лезь, прошу, побереги голову, она нам пригодится. Как с Мстиславом и ратями вернемся, сразу на помощь к тебе с дружинами пойдем, брат зятю своему Ярославу укорот сделает. Князь Вячко сейчас в Пскове, поедем вместе, там с ним и переговоришь — у него своих людишек дружинных всего два десятка, так что «служилым» у тебя будет, не «испомещенным». Да и градов у тебя нет, чтобы ему в княжение дать.

— Почему нет, это сейчас так, — тихо произнес Лембиту, вот только голос чуть зазвенел. — Я ему княжество и Кукейнос верну, а такой дар многого стоит. И Герсика снова княжеством станет — «меченосцев» на Двине быть не должно. Замки рыцарские обложу, но штурмовать не буду, зря ли что эзельцы в Саккале баллисты свои и прочие «катапульты» делают. Не отбиваться надо, а в поле воевать, там противника бить крепко. Сидя в обороне войны не выиграть, ты условия принимаешь, что противник тебе навязывает. Так что летом большая война начнется, а там кто знает…

Развалины замка Кукейнос, построенного вместо русской крепости, которая была сожжена самим князем Вячко, когда тот осознал, что ее не удержит. Это вершина холма, все затоплено водохранилищем после постройки ГЭС…

Часть первая

«ИНОГО НЕ БУДЕТ» Глава 19

— Ополчение собрали, князь, учили людей, как могли. И если дрогнут, побегут, то каждый знает, как с их семьями поступят…