— Что нового в Столице? — спросила принцесса, пока услужливые девицы приводили в порядок ее свадебное платье, разглаживая складки и прикалывая в нужных местах неброские украшения. Удивительно, но платье, несколькими днями ранее мятое, залитое вином и едва не прожженное свечами, сегодня выглядело свежо и великолепно. Пышная объемная юбка скрывала тонкие ноги Шарлотты в белых панталончиках, а на небольшой, но выразительной груди красовалась алая брошка в виде шпаги, на которую нанизан цветок. Принцесса настояла именно на этой детали, хотя она выглядела издевательски, ибо герб семьи Робера представлял собой два клинка и две розы.

— Так что нового, вы не расслышали? — повторила принцесса, заметив, что служанки пропустили ее вопрос мимо ушей.

— Людвиг продолжает находится в тюрьме Звезды. Обвиняется в связях с нечистым.

— А что там случилось? — нахмурив лобик, спросила Шарлотта. — От меня как-то ускользнули подробности.

— Как? Вы разве не знаете, что у него обнаружили флакон с темной водой! — заговорщически прошептала служанка. — И будто бы сам Террос поймал его за руку.

— Мари, ты все путаешь. Не Террос, а Аква! — защебетала другая прислужница.

— Это ты все перевираешь!

— Так важно, кто его поймал? — поинтересовалась Шарлотта. — Впрочем, меня мало волнуют подробности. Людвиг — странный молодой человек и себе на уме, он мне неинтересен.

— Может быть, сударыня, вас заинтересует, что его новая пассия, Катерина, приглашена на вашу свадьбу. И ни кем иным, как самим королем!

— Это та рыженькая, в кудряшках? — Шарлотта фыркнула. — Что же мужчины в ней находят?

— Она красивая и эффектная!

— Чего красивого в ее коровьих пухлых губах? Настоящая аристократка имеет тонкие губы! Глаза? Зеленого болотного цвета! А кто она сама? Горделивая замухрышка из обедневшего рода! — констатировала Шарлотта, посматривая в зеркало. Все это время принцесса, словно фарфоровая кукла, державшая руки по сторонам своей юбки, боясь помять, внезапно взмахнула ими.

— Сударыня, осторожнее, вы скомкаете оборки! Хотя, я с вами согласна. Эту даму никто никогда не видел, но стоило нашему королю обратить на нее внимание…

— Шлюха! — вскрикнула Шарлотта, понимая, что начинает ревновать новую соперницу. Причем ревновать сразу ко всем мужчинам, включая своего собственного отца.

Служанки, не желая попасть под горячую руку, некоторое время трудились молча. Когда они уже почти закончили, Шарлотта, критически осмотрела себя со всех сторон и тихо спросила:

— А как здоровье моего кузена Робера? Он так и не выходит из своего особняка?

— Поправился! Полностью здоров! Я встречаюсь с его конюшим, поэтому знаю, что господин Робер уже три дня совершает конные прогулки, а вчера даже фехтовал около часа в своем дворике.

— Замечательно! Так он будет на моей свадьбе?

— Ой, всенепременно! Я совсем забыла, что приходил слуга маркиза. Фу, глупый бородач. Постоянно все путал и заикался… Но он…

— Что? — Шарлотта посмотрела с укором.

— Передал вам корзину прекрасных роз.

— Отлично! — принцесса победоносно усмехнулась, затем взмахнула рукой и ее белоснежное платье также покрылось волшебными алыми розами с нежными зелеными побегами. — Подавайте карету!

Собор Пяти Святых сегодня украсили разноцветными развевающимися лентами, свидетельствующими о грядущей великой свадьбе. Пять волшебных стихий и пять цветов: красный, зеленый, синий, желтый и белый. Били колокола, стрелки на огромных башенных часах сошлись на самом верху, указывая на полдень.

Внутри собора собралась знать и верховные маги. На лицах людей играли благожелательные улыбки. Все казались радостными и счастливыми. Лишь герцог вискарийский, как и его старший сын, Робер, оставались мрачными и нелюдимыми. Эти господа, словно блеклые исчезающие тени в ярком солнечном дворе, медленно передвигались по огромному залу, нехотя переставляя ноги. Они ни с кем не разговаривали. У каждого вискарийца было свое горе. Заботливый отец не мог смириться с арестом Людвига. Антоний не верил в его виновность, но король упрямо не выпускал графа из тюрьмы. Робер же переживал свадьбу своей любимой женщины. Маркиз понимал, что этот брак — политический, и необходим государству, но в глубине души он таил горькую обиду.

Стальной король Франциск появился в окружении двух властолюбивых женщин. Если по левую руку его сопровождала уже увядающая жена Лизетта, то по правую выступала новая героиня, Екатерина Калати. Обе женщины имели рыжие волосы, хотя и по-разному уложенные. Седая голова короля на фоне этих огненных красоток выглядела величественной и строгой, к тому же мужчина, естественно, имел более высокий рост, нежели дамы.

Робер, увидев это, почувствовал некоторую ненависть к королю, который не только отбирал у него любимую, но и делал несчастным родного брата. Ибо мало того, что Франциск посадил Людвига в тюрьму, так еще и стремиться забрать у него женщину. По мнению маркиза, это все выглядит не иначе, как низкое и подлое злодейство.