Но сегодня он смотрел на неё взглядом, который она даже не могла назвать хоть каким-то живым. В нём было то, как показалось называлось одержимостью. Девочка тоже не знала, что точно значит это слово, но внутренне догадывалась. И ничего хорошего от него ждать не стоит.

Самое неприятное было в том, что она не знала, что ей делать. Сегодня к ней никто так и не пришел, хотя вчера обещали. Сначала она обиделась, но теперь, видя мрачные лица, понимала почему. «Профессор» не даёт.

Когда он снова подошел к её комнате, рассматривая словно птицу в клетке, она не выдержала и с шипением недовольства спряталась под одеяло, выглядывая одним глазом. Тот поморщился и отвернулся на ходу что-то выкрикивая. Ей было не слышно, что, но, судя по взволнованному лицу её «друга», это было что-то неприятное.

Сжавшись в комок, она снова предалась мечтам. В немногочисленных книгах, которые ей приносили, рассказывалось о такой штуке как семья. Ей мало рассказывали об этом, говоря, что вряд ли эта информация пригодится, но почему - не отвечали. А она мечтала иметь такую. Папу, маму, брата или сестру. Так ли она много просила?

Сложив руки в молитве, она снова обратилась к той, кого одна из «друзей» назвала Великая мать кошка - Баст. С одной просьбой, всего одной. Ведь у Баст, наверняка, было много дел, а она просто хотела одного - семью.

Размышления прервало шипение двери. Быстро выглянув она увидела незнакомых людей вкатывающих длинную тележку. Их лица не были читаемыми, скрыты масками, всего один взгляд был грустным-прегрустным. И девочку охватил страх. Она вжалась в стену, вцепившись в одеяло, словно это была её несокрушимая защита. Но она подвела.

Незнакомые оказались очень сильны, и без сложностей схватили её, обездвижив, в то время как тот, с грустным взглядом, поднёс к ней шприц.

Она узнала его по запаху, её «друга», и попыталась вырваться, почувствовав ужас. Как будто её… Предали.

— Прости, — тихо прошептал он, делая укол. Последнее что она увидела - взгляд, предвкушающий, довольный взгляд «профессора», и почувствовала, как в ней закипает незнакомое чувство, обжигающее словно огонь, которое вместе с ней потонуло во тьме.

Лаборатория JFD-111. Лаборатория Х. Настоящее время.

Панель жутко раздражала своей медлительностью. Вот уже почти двадцать минут Хакетт пыталась добиться от неё прекращение протоколов сна начала процедуры расконсервации, но та упорно тормозила как могла, ссылалась на какой-то защитный протокол в случае объявления тревоги.

Дженкинс пару раз пытался что-то вставить, но Алисия просто раздражённо отмахивалась от него, словно от мухи. Ему удалось найти кое какую одежду, больше, пожалуй, похожую на медицинские халаты, но за неимением лучше они быстро сошлись на этом и на простыне из «комнаты содержания».

А когда он в третий раз попытался обратиться к ней она не выдержала, — что?! Не видишь, что я занята?

В ответ Ричард состроил оскорблённое лицо и буркнул, — у тебя в руках карта допуска главного тут, попробуй ей снять протоколы.

Смутившись, Алисия отвернулась к пульту пряча бегающий взгляд, — прости, я не хотела.

— Ты на эмоциях, я понимаю, но сейчас больше пригодилась бы холодная логика.

— С каких пор ты стал психологом, парень? Вроде был обычным техником? — не найдя ничего лучше, чем съязвить, ответила Хакетт, вставляя карту в проём, так и не увидев, как Дженкинс закатил глаза к потолку и одними губами сказал, — женщины.

В тот же миг ухо Хакетт развернулось к нему, а сама девушка чуть оглянулась, ловя его в поля зрения, однако тот успел принять скучающий вид, спасая себя от нового монолога.

Впрочем, Алисии быстро стало не до этого. Терминал наконец утвердительно пикнув соизволил предоставить полный доступ к системам.

— Внимание: Программа модификации прервана. Корректировка психики - не завершено. Внедрение ментальных закладок - 0%. Имплантация - 0%. Доступ разрешён. Прерываю программу. Начинаю процедуру расконсервации, — послышался из-под потолка безэмоциональный голос ВИ, заставивший Хакетт облегчённо вздохнуть. Что бы Цербер и уже мёртвый живодёр «профессор» делать не собирались - времени им не хватило.

Послышался шум насосов и наполнявшая колбу жидкость стремительно стала втягиваться в слив. Оставив пленницу висеть на подвесках.

— Произвожу очистку, ожидайте, — пространство затопил непрозрачный белый дым, который быстро начал уходить, подгоняемый гулом вентиляторов.

— Процесс расконсервации завершён, ожидаемое время пробуждения - Объект 2. Десять минут, — Хакетт поморщилась от подобного обращения, но быстро отвлеклась на то, чтобы подхватить освобождённую «сестру», как только захваты отпустили её бессознательное тело.