– Эмма, я понимаю, тебе не терпится обсудить с моей девочкой ваши маленькие секреты, но я прошу тебя задержаться в моем доме на один день. Наверху, в гостиной тебя дожидается человек, который приехал не далее как вчера вечером. Он желает тебя увидеть даже больше, чем ты Фанни, сказала мать моей подруги.

– Кто же он? – с недоумением проговорила я.

– Один художник, который рисовал ваши с Фанни портреты в этом доме несколько лет назад. – загадочно ответила моя собеседница.

«Дориан?!», «Неужели это Дориан?!» - молнией блеснула в моей голове мысль и, не помня себя от волнения, я помчалась по лестнице вверх в знакомую гостиную, желая проверить верность своей догадки. Боюсь, я поступила крайне невоспитанно, так внезапно оставив леди Амелию одну, но в этот миг для меня встреча с любимым, с которым мне грозила длительная разлука по моей же воле, оказалась чуть ли не вопросом жизни и смерти.

Знакомая фигура стояла возле рояля, и я заметила, что Дориан в задумчивости перебирал содержимое папки с нотами. Но при этом его мысли были далеко, он мало обращал внимания на нотные знаки. Одет молодой баронет Эндервилль как всегда был очень изысканно – в желто-зеленый сюртук от модного портного, светлый жилет, штаны цвета буйволовой кожи и черные сапоги с коричневыми отворотами. Его шелковый платок обхватывал шею безупречным «боченочным узлом», и вся одежда выглядела настолько элегантной, что все ревнители моды единодушно сошлись бы в мнении о благотворном влиянии этого дорогого мужского костюма на внешность его носителя в этом случае. А вот я, смотревшая на молодого баронета влюбленным девичьим взглядом, сказала бы, что напротив - это баронет Эндервилль украшает свою одежду.

– Дориан! – не сдержав избытка своих чувств, воскликнула я, подходя и простирая к нему руки.

Баронет вздрогнул и стремительно обернулся ко мне. Вид у него при этом стал как у человека, который увидел свою небесную, спустившуюся на землю грезу. Сначала с его лица схлынули все краски, затем он вспыхнул как маков цвет и схватил меня в крепкие объятия с громким возгласом:

– Эмма, слава Богу, ты здесь! Я так боялся, что твои намерения изменятся, и ты отправишься не в дом Лэндонов, а в другое место!!!

– Дориан, почему ты здесь? – робко спросила я, сознавая свою вину перед ним. Хотя молодой баронет Эндервилль держался с большим присутствием духа, по новой складке возле рта и усталому взгляду было видно, как тяжело Дориан перенес мой побег и нашу вынужденную разлуку. Даже для этого необычайно сильного мужчины разрыв самых дорогих отношений с любимой девушкой обернулся незабываемым несчастьем.

Он посмотрел на меня и с какой-то отчаянной решимостью произнес:

– Дорогая, я приехал просить тебя вернуться ко мне! Ты была совершенно права, сбежав из моего дома. Мужчина, который не решается взять ответственность за любимую женщину и ее судьбу, ее недостоин!

Не успела я опомниться от этой просьбы Дориана, как он опустившись на колено, протянуд мне изящное золотое кольцо с изумительным изумрудом чистой воды в окружении мелких сапфиров и добавил: - И я прошу тебя выйти за меня замуж, а также принять кольцо моей матери, скрепляющий нашу помолвку!

Изумруд в сочетании блеском сапфиров производил поистине магическое воздействие неисповедимого бескрайнего моря человеческих чаяний и надежд. Это кольцо было самое дорогое, что было у Дориана, память о любимой матери, и он без колебаний отдавал его мне. Я посмотрела на него и со слезами сказала:

– О, Дориан, я была бы безмерно счастлива, став твоей женой. Но я недостойна тебя! У меня нет ни приданого, ни связей, ни положения в обществе. А тебе нужно найти невесту, которая бы соответствовала твоему общественному статусу и сделала бы честь твоей семье.

– Эмма, дорогая, не забивай свою прелестную головку этими глупостями, - с нежностью сказал Дориан, бережно взяв меня за руку. – Те, кто утверждает, что надо вступать в брак ради выгоды, лишены сердца и души! Скажу больше, любовь моя, для меня ты самая лучшая в мире невеста! Ты – мой Ангел-Хранитель. Когда-нибудь я расскажу тебе, от какой беды ты спасла меня, а сейчас просто поверь мне на слово и скажи, если ты испытываешь желание видеть меня своим мужем «Да!».

– Да, мой дорогой баронет, я хочу видеть тебя своим мужем, - с счастливой дрожью в голосе произнесла я.

Дориан пылко поцеловал мою правую руку, которую я ему протянула, уже на правах жениха, и мы отправились к леди Амелии сообщить ей новость о нашей помолвке.

Наша добрая покровительница с искренней радостью выслушала нас и спросила, когда именно мы собираемся обвенчаться в церкви.

– Чем скорее, тем лучше, - облегченно улыбаясь, ответил ей Дориан.

– Понимаю ваше желание поскорее соединить свои судьбы, но не согласитесь ли вы подождать приезда Фанни? Моя дорогая дочь непременно пожелает присутствовать на свадьбе своей лучшей подруги, - вопросительно подняла брови леди Амелия.

Ее слова несколько остудили пыл моего любимого, и он оглянулся на меня. Понимая, что теперь решение этого вопроса перешло ко мне, я с готовностью произнесла:

– Разумеется, мы подождем приезда Фанни, леди Амелия. На нашей свадьбе будет ее очень не хватать, если мы не пошлем ей приглашения.

– Тогда я первое пригласительное письмо напишу именно Фанни и ее супругу Уильяму, - согласился с моими словами Дориан.

Тут в комнату леди Амелии вошел сэр Джордж, и тоже порадовался за наше счастье. Ужин в доме Лэндонов прошел в атмосфере приподнятости и веселой непринужденности – все мы ожидали в будущем только приятных сюрпризов, не сомневаясь, что мои с Дорианом горести остались далеко позади. После одиннадцати вечера Дориан попрощался с нами и отправился ночевать в свой загородный дом за Вест-Эндом, который он унаследовал от своего отца - полковника Эндервилля. Леди Амелия по-матерински нежно поцеловала меня в лоб, и я отправилась в свою спальню, комнату, которую занимала, когда жила у Лэндонов вместе с Фанни.