– Посмотрим, посмотрим, миссис Леннокс, Джон еще очень молод, и спешить ему не следует. Нынешние девицы чересчур ветреные, только о балах и развлечениях думают, и выбор нужно делать с оглядкой и чрезвычайной предосторожностью,- сурово произнес дядя. – Мальчик полгода назад влюбился в некую особу, мисс Энн Тилни, сделал ей предложение, однако она нашла его слишком некрасивым для себя и отказала ему!!! – последние слова он произнес с нескрываемым гневом и возмущением, до сих пор сердясь на неразумную девицу, которая посмела пренебречь его сыном. – Сквайр Тилни, отец той особы, понимая все выгоды родства со мною, быстро вправил ей мозги, но я открыто заявил ему, что не желаю видеть его дщерь в своем доме. А Джона загрузил работой в своей конторе так, что он через неделю забыл даже думать о глупой девице.

Я с сочувствием посмотрела на покрасневшего от бестактного обсуждения его неудачного сватовства Джона. Судя по грусти, появившегося в его глазах он отнюдь не забыл свою первую любовь, но почтение к своему строгому родителю не позволяло ему сказать ни одного слова наперекор.

Директриса поняла свою ошибку, заключающуюся в том, что она невольно напомнила моему дяде о пережитом им неприятном инциденте и искусно перевела разговор на мою особу, тактично спрашивая, угодно ли будет мистеру Уилсону забрать свою племянницу на следующие каникулы.

– Я извещу вас об этом в письме, миссис Леннокс, если представиться возможность забрать Эмму к себе во время перерыва в занятиях, - подумав, ответил ей дядя. – К сожалению, мы с Джоном весьма занятые люди и подолгу не бываем в своем лондонском особняке. Но я уверен, что Эмме у вас в любом случае будет хорошо. Здесь уютно, все отлично продумано, школьные классы оснащены всеми необходимыми предметами. Мне не нравится только этот предмет, - и коммерсант неодобрительно посмотрел на мраморный бюст некоего античного деятеля.

– Это Цицерон – выдающийся римский государственный деятель, оратор и философ. Я решила разместить в школе бюсты выдающихся людей античности в качестве наглядного пособия, - объяснила директриса Лилюрок-Гроув и поинтересовалась: - Почему он вызывает у вас неудовольствие, сэр?

– Он – тощий! – громко объявил дядя. – Чему может научить молодежь тощий философ? Бездельничать и делать долги!!! Скажем, взять меня или вас, миссис Леннокс – на вас тоже приятно посмотреть, поскольку вы упитанны, прекрасно одеты и хорошо выглядите. Взглянув на вас, сразу понимаешь, что вы преуспеваете в делах. А у тощих бездельников ветер в голове и доходов кот наплакал.

При этих словах дяди я почувствовала себя неуютно, поскольку отличалась субтильностью. К счастью, дядя был слишком занят разговором с директрисой, чтобы обращать внимание на столь досадное обстоятельство как отсутствие у меня приятной ему полноты.

Миссис Леннокс заверила моего родственника, что исправит свою оплошность, и впредь при покупке бюстов будет обращать внимание на философов только упитанного вида. Дядя пришел в хорошее расположение духа от ее сговорчивости и выписал щедрой рукой чек на пятьсот фунтов на нужды школы, чем привел директрису в молчаливый восторг.

На прощание дядя с кузеном одновременно подняли свои цилиндры, выражая почтение миссис Леннокс, и я почувствовала горькое сожаление, что они так недолго пробыли в Лидброк-Гроув. Несмотря на некоторую неотесанность, они были добры и сердечно ко мне расположены, и я испытывала большое желание познакомиться с ними поближе. Но для дяди, как я уже упоминала, на первом месте были его дела. На всех знакомых он производил впечатление настоящего британского льва – решительного, последовательного, твердого в своих принципах и неизменно удачливого. Кузен Джон со своим мягким нравом казался его бледной копией, но мне он полюбился не менее властного и авторитарного дяди.

Подарки от моих родственников, которые принесли в мою спальню, немного развели мою грусть от расставания с ними. Не считая новых платьев, которые обновили мой гардероб, дядя подарил мне акварельные краски с кистями для рисования, серебряные пяльцы, нитки и иголки для вышивания, несколько книг с яркими рисунками, а также красивые ленты и кружева. От кузена Джона мне доставили изящный золотой браслет, подходящий для юных девиц. Душевная щедрость дарителей казалась мне дороже самих подарков, и я с надеждой подумала, что дела все же позволят моим родственникам время от времени навещать меня. Эта надежда мало оправдалась, но между нами завязалась активная переписка, и потому я не чувствовала себя обделенной вниманием как в самом начале при поступлении в школу Лидброк-Гроув. Дядя постоянно интересовался в чем я нуждаюсь, и нужные мне вещи доставлялись в учебное заведение миссис Леннокс незамедлительно.

» Глава 6

После Рождества школа стала вновь заполняться ученицами, возвратившимися из лона своих семей к началу январских занятий. В учебном заведении миссис Леннокс считая меня, учились сорок три девочки разных возрастов, и все они являлись представительницами либо видных дворянских семей, либо богатого третьего сословия здешней округи. Состоятельные промышленники старались устроить в Лидброк-Гроув своих дочерей, несмотря на высокую плату за обучение, стремясь не так к тому, чтобы они получили хорошее образование, как к их связям со своими школьными подругами, чьи родители-аристократы были вхожи в высшее общество столицы. Так мою спальню мне предстояло разделить с мисс Фанни Лэндон – дочерью лорда Джорджа Лэндона, члена британского парламента. Я часто с интересом думала, какая она – эта маленькая аристократка, с которой мне суждено было проводить ночи и всей душой желала, что она не окажется чванливой и заносчивой особой.