Сидевшая там продавщица, которая, я уверен, давно заметила лежащего, тут же достала свою куртку, мы быстро подложили её ему под спину, и приготовила воды. Собирались и другие люди, кто-то просто смотрел, кто-то предлагал оказать первую помощь.

Скорая приехала быстро. Усталый врач вышел и глянул на лежащего.

— Алкашей не возим, — тут же заявил он.

— Сердце у него, — загудели собравшиеся разом. — Сердце!

Врач присмотрелся внимательнее и тут же засуетился. Хоть препараты у них были нужные, повезло ему. Собравшиеся вокруг мужики помогли загрузить его в старую машину (после моей настойчивой просьбы, чуть ли не пальцем пришлось показывать, кто именно), и скорая уехала, включив мигалку.

— Вот как, — произнесла Ирина, ёжась от холода. — А хорошо, что вы такой внимательный. И как организовали всех.

— Можно на «ты», Ира, — сказал я и посмотрел на часы. — Так, уже совсем поздно, а нам ещё надо поговорить о многом.

— Ну, давай тогда на чай, — пригласила она. — У меня печенье осталось.

Ирина пошла рядом со мной, а я ещё раз оглянулся на киоск.

Действительно, сегодня многое изменилось. И этот мужик, возможно, выживет. И другое важное изменение есть в жизни многих людей в городе, о котором они не знают — самая известная ОПГ Верхнереченска сегодня так не появилась.

Но это палка о двух концах. Ведь другое крупное ОПГ никуда не исчезло, будет копить силы. И это может сильно повлиять на город.

И уже на следующий день я увидел последствия…

— Ой, тут у меня не прибрано, — начала было оправдываться Ирина и щелкнула выключателем, расположенным под чёрным электросчётчиком.

Но свет не зажегся.

— Всё нормально, — спокойно сказал я. — Не графья к тебе пожаловали. Эй, Сан Саныч, ничего не забыл? Куда это собрался?

Тот издал скулящий звук и сел на коврик у двери в слишком тесной прихожей, думая, куда ему податься, ведь место для него незнакомое. Только сидел и нюхал непонятные запахи.

— Лампочка сгорела, — виновато сказала Ирина.

— Нет, здесь всё просто.

Я нажал двумя пальцами на белые «пробки», выбитые из счётчика. Сразу включился свет, а на кухне громко затарахтел холодильник.

Прихожка и правда тесная, Ирина, снимая куртку, постоянно в меня тыкалась то плечом, то локтём. Я по-джентльменски помог ей снять ветровку, повесил её на вешалку, приделанную к стене, и заметил, как проволочная вешалка начала оседать вперёд под тяжестью одежды.

— Тут осторожно надо, — сказал Ира. — А то упадёт.

Ну, я знал, что мужа у неё ещё нет, но вижу, что нет и парня, раз никто не мог наладить эту вешалку. Хотя с её-то внешностью странно, что она одна. С другой стороны, следачка держала со всеми вежливую дистанцию, да и в городе она жила ещё недолго. А вскоре и вообще должна уехать в областную прокуратуру, если мне не изменяет память.

— Это мы быстро, — сказал я и прижал вешалку рукой к стене. — Отвёртка есть? Прикрутить надо немного, болты отошли. И открой пока ванную для Саныча. А то лапы у него грязные, дождь же был, он тебе всё затопчет, а мы обещали, что будем себя вести аккуратно.

— Сейчас, — она что-то совсем уж засуетилась. — Квартира-то съёмная, неудобно всё сделано. Я же из другого города, сюда просто назначили, пока…

Она открыла дверь в санузел, и сразу зашумела бегущая по трубам вода. Сан Саныч посмотрел на меня и неуверенно прошёл вперёд. Вскоре раздался скрежечущий звук, когда он запрыгнул в ванну и гавкнул, ожидая нелюбимой процедуры мытья лап.

Ирина принесла мне отвёртку, старинную, советскую, с красной рукояткой из эбонита. Я прикрутил эту вешалку, чтобы больше не болталась, заодно прикрыл крышку счётчика и подумал, что мне здесь будет чем заняться, если будут приглашать чаще.

Раздались щелчки электрозажигалки, это Ирина ставила чайник на плитку. Я прошёл в ванную, в которой повсюду торчали голые трубы и где меня терпеливо ждал Сан Саныч, виляя хвостом. Ванна старая, жёлтая, исцарапанная, мойки не было вообще, зато зеркало приличное, новенькое. Полка под ним густо заставлена батареями всяких лаков, шампуней и прочих девичьих прибамбасов.

Зато чисто, видна женская рука, у нас-то с Сан Санычем типичная холостяцкая берлога, да и некогда регулярно убираться, учитывая, что я торчал на работе сутками, а жены ещё не было.

Я помыл псу лапы, уложил в коридоре на коврик и прошёл на кухню, заметив, каким тоскливым взглядом он за мной следит. Наверняка думает, что всё съедим и ничего ему не оставим.

Кухня — типичная, будто её обставили в советские времена и больше не трогали, даже старый пожелтевший холодильник «Бирюса» не залеплен наклейками от жвачек, а мода на магнитики ещё не пришла.

— Сейчас, вскипит, — Ирина продолжала суетиться. Куртку она сняла в коридоре, из остальной формы ещё переодеться не успела. Кобуры, как я и думал, нет. — Тут надо только за ним посмотреть, пока я… просто у меня тут ничего не готово, я не думала…